Моя (чужая) жена

Я с круглыми глазами уставилась на Руслана, беззвучно открывая и закрывая рот.

— Я…

Вроде было самое время в очередной раз сказать, что это ничего не доказывает, но слова застряли в горле. Я лишь молча наблюдала за причудливой игрой пламени в камине.

Руслан положил ладонь мне на колено, поглаживая успокаивающим движением.

— Сделаем тест?

Сначала все во мне воспротивилось этой идее, как будто второй тест окончательно лишал меня чего-то существенного, крайне важного.

Но в конечном итоге я согласилась: лучше уж сразу пройти через это. А потом уже решать, что делать дальше.

Я возвращаюсь в настоящее, слыша звонок домофона.

Что ж, время узнать правду пришло.

Дочь гуляет с няней во дворе — я решила, что узнать результаты лучше без нее.

Иду встречать Руслана, и вскоре мы устраиваемся за столом. Он кладет на середину столешницы два белых конверта, выглядит при этом слегка бледноватым, хоть и держит лицо.

Наверняка волнуется и переживает не меньше моего.

— Ты как? — спрашиваю у Руслана.

— Нормально, — пытается улыбнуться он.

В этом весь Руслан — заботится даже в этой ситуации.

Я беру первый конверт, но руки тут же начинают дрожать. Нет, не смогу.

— Давай ты, — хриплю я.

Руслан сосредоточенно кивает и вскоре достает первый белый лист с результатом моей ДНК и ДНК Ольги. Вчитывается, и уголок его губ дергается в нервном тике.

— Это ты… — Его голос срывается, и я сразу понимаю, о чем он.

Выхватываю из его рук листок, читаю результаты сама.

Сомнений нет, я и есть Ольга. Его умершая жена.

Цепенею, не в силах двинуться, лишь со стучащим в ушах пульсом смотрю, как Руслан споро вскрывает второй конверт.

Он пробегается взглядом по листу А4. С его губ срываются резкие ругательства, и он ударяет кулаком по столу так сильно, что лежащая на нем ложка звенит.

Руслан с диким взглядом вскакивает с места, запускает ладонь в волосы, опуская голову и немного ей качая.

О, сколько на его лице эмоций! Неверие, которое сменяется горечью, затем гневом, а в конце концов — радостью. И снова горечью и гневом.

Я тоже беру белый лист.

«Вероятность отцовства: 99,8979%».

Я громко всхлипываю, тоже встаю, а по щекам сами собой катятся слезы.

Все правда, все. Мои воспоминания не мои. Моя жизнь — не моя! И сейчас она рушится с оглушительным треском, угрожая погрести меня под обломками.

Перед глазами белая пелена, грудную клетку сдавливает, и я жадно хватаю воздух ртом, опираясь ладонью о стол, чтобы устоять.

Руслан подходит, обнимает меня крепко-крепко, словно защищая и оберегая от всех и вся.

— Кто мог придумать такое, а? — мучительно стону я. — Я не понимаю! Зачем это кому-то, Руслан? Зачем?!

Он опаляет мое ухо горячим дыханием, успокаивающе шепчет:

— Мы справимся. Мы со всем справимся.

Я затихаю в его объятиях, лишь тихо всхлипываю, пытаясь переварить суровую, режущую по живому правду.

— Я его убью, — с мрачной решимостью заявляет Руслан. — Найду и убью.

— Кого? — отстраняюсь от него и, опешив, хлопаю мокрыми от слез ресницами.

— Того, кто это сделал. Того, кто заставил тебя пройти через все это. Того, кто отнял у меня жену и дочь почти на шесть лет.

Шесть, шесть… Почему мозг цепляется за это число?

И почти сразу до меня доходит.

Я вскидываю голову, чтобы посмотреть Руслану в глаза, рассказываю о планах Игоря отвезти меня и дочь в столицу на шестую годовщину.

— Игорь ведь в разговоре упоминал, что еще есть время, — подытоживаю. — Время до чего? И просил дать ему месяц. Что, если хотел помириться как раз до годовщины? Может, это неважно, но… у тебя ничего не связано с цифрой шесть?

Глава 43. Часики тикают…

Катя

Я провожу ладонью по запотевшему стеклу в ванной комнате и тщательно рассматриваю свое лицо.

Верчу шеей вправо-влево, приближаю, чтобы рассмотреть глаза, приподнимаю и опускаю брови, но никаких признаков того, что я старше, не нахожу. Наверное, глупо их искать: разницы в пару лет в этом возрасте никто и не заметит. Я в том числе.

Оказывается, Ольге двадцать семь. Точнее, мне. Катя на два года младше. То есть я.

Блин. Как тут не свихнуться? Кем себя считать?

Все никак не могу до конца осознать, что я и есть Ольга. Да, результат теста есть, и я наконец-то поверила в это, но вот принять… с этим сложнее.

Несколько дней назад Руслан задумался над моим вопросом о шести годах, но так ничего и не припомнил. Сказал, что в то время у него не было никаких крупных сделок и контрактов, что никому не переходил дорогу. Но ему, как и мне, кажется, что привязка к этой дате возникла неспроста.

Тогда я попросила его рассказать об Ольге.

Какая она, кто ее родители, что любила, чем занималась.

Руслан рассказывал долго и закончил уже после того, как Саша вернулась с прогулки с няней и я уложила ее спать.

У меня есть мама, Виктория. А вот отец умер через год после смерти Ольги.