Моя чужая женщина

Чувствуя себя посторонней в кабинете Пьеты, она окинула взглядом стены, заставленные книжными шкафами. На столе лежали папки с документами, имеющими отношение или к его юридической фирме, или к благотворительному фонду, которым он так гордился. А рядом стоял толстый том в кожаной обложке – книга о путешествиях по Африке, которую Наташа подарила ему на его последний день рождения. Закладка выглядывала где-то на середине.

Она взяла эту книгу и, прижав ее к груди, из которой вырвался истошный вопль, расплакалась, вспоминая мужчину, который лгал ей и всем остальным много лет, но который сделал так много хорошего для обездоленных людей по всему миру.

Пьета никогда не дочитает эту книгу. Никогда не увидит больницу, которую построит в его честь семья. Никогда не прокатится на машине, которую заказал всего за неделю до своей кончины.

И никогда не расскажет своим близким о том, кем был на самом деле.

– О, Пьета, – прошептала Наташа сквозь слезы. – Я не знаю, где ты сейчас, но надеюсь, ты наконец обрел покой.

Неожиданно раздался звонок в дверь. Незваный гость продолжал звонить, давая понять, что не собирается уходить. Вытерев слезы, Наташа вышла из кабинета мужа и начала спускаться по лестнице, держась за перила.

«Только бы не мои родители, только бы не мои родители», – мысленно повторяла она.

Приготовившись к худшему, Наташа осторожно приоткрыла дверь, но затем стремительно распахнула ее настежь, чтобы убедиться, что у нее не галлюцинации.

На пороге стоял Маттео, напоминавший призрак в серебряном лунном свете. В его глазах зияла пустота, грудь резко вздымалась от тяжелого дыхания.

Их взгляды встретились, но никто из них не решался заговорить. У нее перехватило дыхание от вихря эмоций, проснувшихся в ее сердце.

Время будто остановилось. Они продолжали стоять в тишине, не отводя друг от друга взгляда. В его зеленых глазах читалась боль, горе, злость и что-то еще. То, чего Наташа не видела в них с того самого дня, когда они впервые поцеловались семь лет назад. Их первый и единственный поцелуй.

Ей никогда не забыть выражения его лица, когда он узнал, что она приняла предложение Пьеты. Раскаяние и сожаление будут мучить ее до последнего вздоха.

Не отдавая отчета в своих действиях, Наташа сделала шаг к Маттео и положила ладонь на его теплую щеку.

Он никак не отреагировал. Ни один мускул не дернулся на его лице.

Маттео глядел в эти сияющие прекрасные глаза, блестящие от недавних слез. Все слова, подготовленные им, вмиг испарились из его головы.

Ее дрожащая рука с такой нежностью прикоснулась к его щеке, что это парализовало его. Маттео ничего не оставалось, кроме как упиваться красотой ее лица.

Неожиданно им завладела сила, которой невозможно было сопротивляться. Он уже не мог вспомнить, почему ненавидел Наташу. Голос разума смолк, уступив место зову плоти. Перед ним стояла женщина, увидев которую восемь лет назад, Маттео понял, что его жизнь уже никогда не будет прежней.

Глава 2

Реальность перестала для них существовать. Не произнося ни слова, Маттео переступил порог, закрыл за собой дверь и подхватил Наташу на руки.

Она обвила руками его шею, и он понес ее наверх в спальню. Там он уложил ее на кровать и, закрыв глаза, поцеловал.

Ее вкус… Маттео снова ощутил тот сладкий опьяняющий вкус, который невозможно забыть. После этого все происходило будто в тумане.

Лихорадочными движениями они начали срывать друг с друга одежду, разбрасывая ее по полу. Их охватило отчаянное желание ощутить обнаженную кожу под своими ладонями. Потом Маттео запустил пальцы в шелковистые волосы Наташи и прильнул к ее губам с таким остервенением, будто хотел поглотить ее.

В это мгновение для них не существовало ничего – ни мыслей, ни слов. Только это сумасшествие, поработившее их.

Маттео обхватил руками ее небольшие, идеальной формы груди и прильнул к ним губами. От ее стонов удовольствия его кровь закипала, словно лава в проснувшемся вулкане. Затем его язык заскользил по плоскому животу все ниже и ниже, туда, где было горячо и влажно.

Маттео с жадностью ласкал ее, и ни один дюйм ее персиковой кожи не остался без поцелуя или прикосновения. Еще никогда его не охватывало такое дикое наваждение, побуждающее насладиться вкусом ее тела, оставить на нем свой отпечаток, боготворить эту женщину.

Наташа будто попала в иное измерение. И единственным ее якорем в этом чувственном океане стал Маттео, поэтому ее пальцы вцепились в его волосы, затем заскользили по гладкой обнаженной коже, с диким энтузиазмом исследуя его прекрасное тело.

Их поцелуй семилетней давности пробудил в ней что-то, какую-то искру, которая потухла, так и не успев разгореться, потому что ее жизнь сделала крутой поворот. Теперь же эта искра превратилась во всепожирающее пламя, обжигающее каждую клеточку ее естества. Пожар страсти захватил ее настолько, что Наташа уже не понимала, где заканчивалось удовольствие и начиналась боль. Накал страстей становился все невыносимее, и ей хотелось плакать. Как она могла прожить так долго без этого…