Моя девочка

Он отхлебнул воду из стакана, стоящего перед ним на столе и, немного успокоившись, махнул рукой оперативнику. – Продолжай, Саш.

– Эти гольфики, – невозмутимо продолжил оперативник, – были обнаружены на следующих четырех жертвах в разных частях города и выведены в одно дело. Других связей между жертвами не обнаружено. Что характерно, частота убийств стала возрастать. Если между первым и вторым убийством прошло три месяца, то между четвертым и пятым все две недели.

– Весеннее обострение? – задумчиво произнес начальник. – Так сейчас лето. Может фетишист? – он обвел глазами комнату и наткнулся на участкового, тихо сидевшего в углу комнаты и что-то увлеченно рисующего в блокноте. Его симпатичное, немного женственное лицо, без каких либо признаков растительности, было напряженным и сосредоточенным.

– Чумаков, ты, что там делаешь? Дай-ка посмотреть.

Участковый вздрогнул и попытался убрать блокнот в карман.

– Ничего, – смутился он. – Просто картинки, они помогают мне думать.

– Хватит целку из себя строить, Леша, показывай, – приказал ему Лебедев. – Здесь все свои.

Участковый нехотя отдал ему блокнот. Его лицо покраснело, когда у начальника от удивления брови поползли вверх, когда он стал листать разрисованные страницы.

– Это еще что за японское аниме? – Лебедев показал один из рисунков оперативникам. На нем была изображена девочка в белой униформе и черной короткой юбочке. Размахивая катаной, она в прыжке разрубала огромного монстра пополам.

– Чумаков, мы с трудом выбиваем деньги на канцтовары не для того, чтобы ты рисовал в них всякую фигню, – начальник вырвал разрисованные страницы и бросил в мусорное ведро.

– Но… – Чумаков беспомощно проводил глазами выброшенные страницы. – Они помогают мне думать.

– И что ты надумал? – Лебедев отдал участковому чистый блокнот. – Есть идеи, кто этот маньяк?

Чумаков поднял большие голубые глаза на начальника.

– В городе всего два магазина трикотажа. Если этот маньяк, любитель гольфиков, то возможно стоит опросить продавщиц этих магазинов. Вдруг кто-то из них вспомнит покупателя сразу нескольких пар. Но это не мое дело, – развел руками участковый. – Я же не оперативник.

– Ну, Чума… – чертыхнулся Лебедев, и повернулся к Гришину. – Будешь работать с ним в паре. Пока он будет заниматься отработкой жилого сектора, где произошло последнее убийство, ты пройдешься по магазинам и опросишь продавщиц. Завтра с утра оба отчитаетесь. Можете идти.

Гришин хмыкнул и захлопнул папку.

– Может его еще старшим группы назначить?

– Если он думает лучше чем ты, то возможно так и сделаю, – Лебедев хлопнул ладонью по столу. – Развод окончен, инструкции и приказы все получили? Маньяка поймать в ближайшее время. А я поехал в главк, буду ваши жопы прикрывать.

– Леш, ты случайно не педик? – Гришин подождал, когда участковый выйдет из отделения и встанет рядом с ним.

– Это почему? – удивился Чумаков. – Есть какие-то намеки?

– Ну, ты рисуешь каких-то полуголых школьниц в блокноте.

– Был бы педиком, то рисовал бы полуголых мальчиков, – усмехнулся участковый. – Так что, я, наверное, больше педофил, чем педик.

– Ну да, ну да, – смутился оперативник. – Так какие планы на сегодня?

– Что приказали, то и будем выполнять, – Чумаков печально вздохнул. – Тебе обойти всего два магазина, а мне опрашивать пять домов. Увидимся завтра на разводе, – не прощаясь, участковый направился к своему автомобилю.

– Откуда у тебя такой дорогой автомобиль? – задумался Гришин, глядя в спину участковому, садящемуся в дорогой джип. – Насосал наверно, чертов педик, – оперативник бросил недокуренную сигарету на асфальт и сплюнул. Его Шкода Октавия сломалась месяц назад, а денег отремонтировать до сих пор не было.

– Кабан, – он увидел толстого опера, выходящего из здания, – не подкинешь до магазина?

– А что он? – Кабанов кивнул в сторону участкового, выезжающего со стоянки. – Отказал?

– Мажор, блять, – Гришин нахмурился. – Чуйка у меня, что непростой он товарищ.

– Зависть – плохое чувство, Санек, – захохотал толстяк, хлопая Гришина по спине. – Поехали в магаз, поесть купим, что-то я проголодался.

Гришин хмуро проводил взглядом новый джип и вздохнул.

– А потом по девочкам.

Увидев непонимающее лицо толстяка, ухмыльнулся.

– Какой же ты тупой, Кабан. В трикотажный магазин – продавщиц опрашивать.

Кабанов понимающе улыбнулся.

– Ты парень холостой, тебе бы еще такую машину как у Чумакова, от девок отбоя не было бы.

Гришин снова нахмурился, получив укол в больное место.

– Не нравится он мне, Кабан, чую, проблемы от него будут.

Юность.

Выпускной прошел скучно. Все десять лет, что он провел в школе, были настоящим кошмаром. Его сторонились и боялись. Он был не такой как все. Изгой. Не смотря на то, что он учился на отлично, его ненавидели. В его глазах было нечто, что отталкивало от себя даже учителей. Все эти разговоры о монстрах пугали всех. Директриса пыталась показать его районному психологу, но мама встала грудью на защиту, назвав его индиго.