(Моя) девочка (босса)

– Ой, да, кто там у вас лежит? Не президент же? Ну, кто туда пройдет? Никого же нет, – и она окидывает рукой пустой коридор. Я буквально вжимаюсь в колонну, чтобы не выдать себя.

Охранник начинает сомневаться. Это заметно по тому, как он оглядывает коридор и переминается с ноги на ногу. Его взгляд переходит с коридора на грудь Вики и обратно. А она, в свою очередь, игриво откидывает волосы назад и ещё больше разводит плечи.

– Я расплачусь, – теперь уже томно добавляет она и я уверен, облизывает при этом губы. Ох, уж эти женские хитрости.

И охранник легко ведётся на них. Он приоткрывает дверь палаты, заглядывает туда, потом опять прикрывает ее и говорит:

– Ладно, пошли. Только быстро!

Вика хлопает в ладоши и даже берет охранника за руку. Ведёт его на выход, мимо меня. Как только они скрываются за входной дверью, я бегу к палате.

Тихо нажимаю на ручку и открываю дверь. Захожу.

В просторной светлой палате у окна стоит кровать. На ней лежит Яна. Рядом с кроватью стоит капельница, игла от которой в руке Яны.

Глаза ее приоткрыты. Она смотрит в окно на небо. И не сразу замечает меня.

Глава 31. Яна

Смотрю на пластиковый мешочек, висящий надо мной. Осталось совсем чуть-чуть. Значит, скоро придет медсестра.

Доктор с утра сказал, что уже завтра меня могут выписать домой. Но хочу ли я туда? Странно звучит, но мне здесь, в больнице, гораздо комфортнее. И девочки-медсестры такие милые.

От мыслей меня отвлекает звук закрывающейся двери. Кто-то пришел? Но я никого не ждала.

Аккуратно, чтобы не вытащить иглу из вены, приподнимаюсь на кровати и вглядываюсь в фигуру вошедшего человека.

Нет. Не может быть.

– Олег?! – вырывается у меня слабый крик.

Он сразу же оказывается возле моей кровати.

– Тихо-тихо, девочка моя, – говорит он и одной рукой берет мою руку, а второй гладит меня по голове.

– Олег, что ты тут делаешь? – мне не так-то легко успокоиться, зная, что ему нельзя было сюда приходить, потому что в любой момент в палату может войти муж или охранник. – Откуда ты…

– Мне Вика сказала, – он присаживается на край кровати и продолжает гладить меня по волосам.

– Но зачем?… Тебе нельзя здесь…

Но он как будто не слышит меня. Кладет свой указательный палец мне на губы.

– Не переживай, маленькая моя. Я все равно не уйду, пока не узнаю.

Убирает пальцы, наклоняется и целует меня коротким нежным поцелуем. И этот поцелуй действует на меня гораздо сильнее всех лекарств, которые в меня запихнули за эти дни.

Потом выпрямляется, сидит и просто смотрит на меня. Замечает кровоподтёк на щеке, поворачивает мое лицо, внимательнее его рассматривает и спрашивает строго:

– Что случилось Яна? Опять упала? Расскажи мне.

Я не выдерживаю его взгляда и отворачиваюсь опять к окну. В нем такое чистое темно-синее небо, мне хочется просто забыть обо всем. Но Олег здесь. Я не могу.

– Яна, расскажи мне, – настаивает он. – Эти шрамы на спине, синяк от душа и эти кровоподтёки… Скажи, что я не прав, что я ошибаюсь в своих догадках. Не закрывайся от меня… Яна…

Он аккуратно берет меня за подбородок и опять поворачивает к себе. Пальцем проводит по щеке. Такое мягкое, теплое прикосновение. Я несознательно трусь об его руку и понимаю, чего мне так не хватало все эти дни, – его нежности.

Но что я могу ему рассказать? Что мой муж уже давно не получает удовольствия от обычной близости? Что боль стала неотъемлемой частью наших с ним отношений? Что я боюсь вечеров, потому что не знаю, в каком настроении придет муж с работы? Да, он может быть ласков и добр ко мне, но порой будто бес вселяется в него и в такие моменты я боюсь. Реально боюсь, но не за свою жизнь, а боюсь боли, которую мне придется испытать.

Рассказать ему, что раньше я боялась лишь близости с мужем, потому что не являюсь фанаткой садо-мазо, но в последнее время он стал все чаще распускать руки по любому поводу? И что на этот раз я оказалась в клинике, потому что охрана доложила ему, что той ночью я не ночевала дома?

Патологическая ревность – ещё одна причин для оправдания его ударов по моему телу. С самого первого дня нашей совместной жизни я ощущала эту ревность в словах, взглядах, поступках. Хотя никогда не давала повода. До встречи с Олегом.

Но захочет ли Олег все это знать? Нужны ему мои проблемы?

Глава 32. Яна

– Олег, тебе нужно уходить, – лишь говорю я вслух и отворачиваюсь. Чувствую, как подступают слезы, но не хочу плакать при нем.

– Это муж, – Олег уже не спрашивает, а просто констатирует факт. – Давно это происходит? Почему ты никому не рассказывала?

Кому я могла рассказать? Родителям, которые фактически продали меня и которые при каждой нашей встрече вбивали мне в мозги, что мой муж – самая удачная партия для меня, что только за ним я буду как за каменной стеной и что теперь я могу рассчитывать только на него?

Или, может, Олег спрашивает, почему я не пыталась обращаться в полицию? Потому что Влад сразу сказал мне, что о любом моем шаге он узнает раньше следователя и тогда моя жизнь станет похожа на кошмар. Хотя чем она являлась сейчас, если не кошмаром?