Моя дочь от тебя

– Зайчик, я быстро сбегаю бабушке за лекарством и вернусь, – присела я на колени и обняла маленькую крошку, уже начавшую размазывать по щекам обильно хлынувшие из глаз слезы. Заревела так горько, что сердце разрывалось. Мне самой чуть не захотелось сесть и выть рядом с ней. От безысходности, тоски, ощущения собственной никчемности.

– Нет, не уходи, – кинулась она мне на шею и вцепилась как обезьянка, не отпуская от себя.

3.

– А хочешь со мной пойти? Там снег, гирлянды развешаны, возле супермаркета елку поставили и игрушки повесили, – нашлась я, и слезы ребенка мгновенно высохли.

Маленькая непоседа побежала в свою комнату и стала доставать из комода вещи. Дочка для своего возраста была довольно-таки смышленой, хоть и без помощи пока не могла справиться с одеванием. Пока я ее снаряжала на улицу, мама рассматривала содержимое холодильника и говорила, чего не хватает.

Наконец мы вышли на улицу и неспешно пошли в сторону супермаркета, возле которого, к счастью, располагался и ломбард. Не хотелось бы возить ребенка на автобусах, но пришлось бы, находись ломбард в другом районе.

– Сколько будет стоить это кольцо? – спросила я у старичка, стоявшего за прилавком небольшого закутка, куда мы вошли, чтобы сдать мамину реликвию.

Он взял его в руку, поднес специальную лупу к ободку и стал, щурясь, рассматривать. Потом вынес свой вердикт.

– Сколько? Вы уверены? – расстроилась я, услышав цену вдвое меньше той, на которую рассчитывала. Это просто впритык, чтобы купить продукты и лекарства. Ни о какой оплате долгов не шло и речи.

– Девушка, оно не стоит больше, – сухо ответил пожилой мужчина, подавая мне кольцо. – Сдаете?

– Да, давайте, – совсем скисла я, а малышка, стоя в самом низу, с любопытством смотрела вперед, в сторону супермаркета, где переливалась всеми цветами радуги елка. Хотела бы я так радоваться мелочам, но увы, быть взрослой – далеко не легкая задача.

Позже мы дошли до елки, полюбовались и обошли вокруг, малышка восторгалась, а я напитывалась ее радостью, пытаясь немного себя взбодрить. Это всего лишь такой непростой период. Будут у меня и получше времена. Но в магазине настроение снова испортилось, когда, закупившись, мы застряли возле прилавка с заводными собаками. Потешные игрушки ездили по полу и громко лаяли, и дочка не могла не обратить внимания. Тем более что другие дети брали этих собак в корзину, и родители их им, конечно же, покупали.

– Мама, хотю такую собаку! – заявила Анечка, схватив тявкающую игрушку и намереваясь положить к нам в корзину, чье дно было негусто покрыто немногочисленными продуктами. Другие корзины в преддверии Нового года были просто забиты доверху.

Посмотрев на цену этой собаки, я просто впала в ступор. Сколько-сколько? Если я ее куплю, не хватит на лекарства.

– Анют, у тебя же есть дома игрушки, много.

– Но такой собаки нету! Все покупают их, – протянула малышка, не выпуская свою прелесть из рук.

Горько и больно разочаровать ребенка, но что я могла поделать? Такая игрушка нам не по карману. Да и дорого она стоит для простой заводной собаки!

Почувствовав себя ужасной матерью, я с горем пополам уговорила ребенка на другую игрушку, подешевле, и так мы дошли до кассы. Там я расплатилась за покупки, сложила продукты в пакеты и повела дочку в сторону выхода, зайдя еще и в аптечный пункт за лекарствами. Таблетки оказались дороже, чем я рассчитывала. И вообще, цены росли как на дрожжах, что совсем вгоняло в депрессию.

Мы молча шли в сторону дома, одной рукой я держала ладошку в варежке дочки, а вторую оттягивал тяжелый пакет с продуктами.

Настроение у ребенка вконец испортилось, и даже яркие гирлянды, украшающие голые стволы деревьев, не добавили ей радости. Уже дома я попыталась развеселить ее, набрав ванну с пышной пеной, и Анюта позабыла о собаке. После нехитрого ужина Аня ушла играть в зал, а мы с мамой пили чай.

– Что с тобой, Алин? – спросила она, вглядываясь в мое лицо. – Из-за работы так переживаешь сильно?

– Переживаю, конечно, мам, – нервно сжала я в руках чашку с чаем. – Я очень хочу, чтобы наше положение поправилось быстрее.

– Если бы всё зависело лишь от наших желаний… – философски заметила она.

– Да понятно, что я не на всё могу повлиять, – сказала я. – Но всё же я надеялась получить это место.

– Значит, получишь другое. Что ни делается – к лучшему.

– Наверное, – грустно улыбнулась я. – Может быть, и так…

– Но ты какая-то сама не своя, словно привидение увидела, – не оставляла меня в покое мама, которая всегда очень чутко ощущала мое настроение. А сейчас у меня была та еще буря в душе после встречи с болью моего прошлого – Сашей.

– Так и было, мам, – хмыкнула я.

– Как понять? – нахмурилась она. – Ты о чем?

– Знаешь, к кому я попала на собеседование?

– К кому?

– К Александру Баженову.

– Как? – округлила глаза она. – Он же в другом районе работал! Тебя туда еще после стажировки не взяли, только время потратила на эту контору.