Моя дочь – волчица

Бросить машину на мосту Гуров не мог, она мешала движению. Пришлось ждать, пока рассосется пробка. Черепашьим шагом машина продвигалась вперед, пока не достигла съезда с автомагистрали. Дальше дело пошло быстрее. Объехав по кольцу, он приблизился к месту падения «БМВ». Припарковавшись у обочины, вышел и направился к машине. Заглянул в салон. Как Лев и предполагал, водитель был мертв. От удара череп превратился в сплошное месиво. Он перевел взгляд на заднее сиденье, куда перед бегством водитель впихнул Макса. Там было пусто, и из багажника не доносилось ни звука. Гуров попытался открыть багажник. Замок заклинило. Впрочем, багажник был настолько искорежен, что надеяться на то, что тот, кого туда сгрузил водитель «БМВ», был жив, не приходилось.

— Сюда, сюда! — услышал он крик и оглянулся. Мужчина средних лет стоял на склоне под мостом и ожесточенно махал рукой, подзывая его. Лев бросился туда.

— Скорее, вызовите «Скорую»! Тут парень кровью истекает, — продолжал кричать мужчина. — Найдите врача!

Гуров взбежал на склон. Мужчина посторонился, давая ему дорогу. На земле лежал Макс. Глаза его были закрыты, он тихо стонал. Гуров склонился над ним.

— Держись, Макс, «Скорая» уже едет, — проговорил Лев, склоняясь над ним.

Досталось парню сильно. Правая рука сломана в трех местах, обе ноги неестественно вывернуты, из раны на голове текла кровь, заливая землю вокруг. «Слишком много крови. Слишком много. От раны на голове столько быть не может. Где-то еще кровит». Лев разорвал на его груди футболку, пытаясь найти другие повреждения. И нашел. Из предплечья со стороны спины был вырван клок размером с кулак, оттуда кровь лилась сплошным потоком. Он поднял голову, встретился глазами со взглядом мужчины, который нашел Макса, и приказал:

— К моей машине, живо! Аптечка на задней панели.

— Я видел, как все произошло. — Мужчина был явно в шоке. — Парень вылетел из машины, как пробка из бутылки. Это спасло ему жизнь, верно? Если бы он не вылетел, был бы уже мертв.

— Если вы не поторопитесь, он так и так не жилец. Бегом за аптечкой! — прижимая ладони к предплечью Макса, заорал Гуров.

Его крик подстегнул мужчину, и он помчался вниз по склону. Минуту спустя вернулся с аптечкой в руках.

— Вот, я принес то, что вы просили.

— Доставайте бинты и марлевые тампоны. И жгут, — снова приказал Гуров. — Поживее, парень истекает кровью.

Но на дальнейшие подвиги мужчина был явно не способен. Остекленевшим взглядом он смотрел на Гурова и не двигался. Аптечка выпала из его рук.

— Он умирает, — едва слышно шептал мужчина. — Я видел, как все произошло. Он вылетел из машины, как пробка.

Лев резко поднялся, схватил мужчину за руку, заставил его опуститься на колени возле тела Макса и, прижав руки мужчины к ране, приказал:

— Сидите так и не отпускайте руки. Я наложу жгут.

Мужчина повиновался. Лев схватил аптечку, вытряхнул содержимое на землю. Подхватив жгут, перетянул руку чуть ниже раны. Затем поднял пузырек с перекисью и вылил на рану все его содержимое. Макс дернулся и пришел в сознание. От боли он дико закричал. Мужчина в испуге отпрянул. Гуров разорвал марлевый пакет, наложил салфетку на рану.

— Все хорошо, — уверенно произнес он. — С тобой все будет в порядке. Только не отключайся, Макс. Слышишь, только не отключайся. Говори со мной!

— Как вы можете заставлять его говорить после такого? — ужаснулся мужчина.

— Так надо, — убеждал Гуров. — Следите за тем, чтобы он не отключался. Сами говорите с ним. Расскажите ему что-нибудь.

— А что будете делать вы? — спросил мужчина.

— Продолжу осмотр. Нужно убедиться, что больше нигде не кровит, — ответил Лев. — А вы разговаривайте с ним, вам понятен смысл моей просьбы?

— Понял, — кивнул мужчина. — О чем говорить?

— О чем угодно, хоть о погоде, только бы он не вырубился снова.

— Хорошо, я попробую. — Мужчина снова придвинулся к Максу. — Привет! Ты Макс, верно? А я — Семен Маркович. Я преподаю в университете. Естественные науки. Ты знаешь, что такое естественные науки?

Макс снова застонал, и мужчина одобрительно проговорил:

— Я так и думал. Теперь все знают, что такое естественные науки. А ведь были времена, когда это словосочетание вызывало у людей недоумение на лицах. Я давно преподаю. А ты, Макс, ты учишься или уже работаешь? Думаю, ты студент, верно? У меня более тысячи студентов, и все считают себя умнее преподавателей. Ты тоже считаешь себя умнее? На все имеешь свое мнение? Это не так уж и плохо, иметь свое мнение. Вот когда мы строили коммунизм, мнение должно было быть только коллективным. Сейчас не так. Ты знаешь, что такое коммунизм?

Осматривая тело Макса, Гуров слушал болтовню Семена Марковича и невольно улыбался. Надо же было выбрать темой для разговора с умирающим идеи давно канувших в Лету коммунистов?

— Я не хотел, — превозмогая боль, вдруг произнес Макс.

Семен Маркович вздрогнул и повернулся к Гурову:

— Он заговорил. Вы слышали, он заговорил! Теперь с ним все будет в порядке?

Лев отодвинул Семена Марковича в сторону и опустился на землю возле Макса:

— Не нужно напрягаться. Ты слишком слаб.