Моя дочь – волчица

— Не страшно, пока этого достаточно. Сегодня к вам приедет наш художник. По вашему описанию он сделает портрет незнакомки. Я запротоколирую новые показания, и с сегодняшнего дня вы официально являетесь свидетелем, который видел лицо преступницы, возможно, убийцы.

— Она так не похожа на злодейку, — растерянно пробормотала женщина.

— Не похожа и к тому же виртуозно входит в доверие к людям! — строго заметил Лев. — Поэтому вы о нашем сегодняшнем разговоре никому не рассказывайте. Ни подругам, ни соседям или близким знакомым. И, разумеется, не распространяйтесь, что видели лицо преступницы. Зинаида Михайловна, это в интересах вашей безопасности!

— Хорошо, Лев Иванович. Да, чуть не забыла сказать! Когда я столкнулась с девушкой у подъезда, она держала в руках небольшую спортивную сумку.

— Правда?! Почему же вы раньше об этом не упомянули?

— Совсем забыла, — повинилась пенсионерка, — расстроилась сильно, и все из головы вон. А как фото увидела — вспомнила. Девушка на нем держит похожую сумку.

— Похожую или точно такую же?

— Эта вроде побольше. Но точно не скажу, темно, да и далеко слишком.

Наличие в руках девушки спортивной сумки еще раз убедило Гурова, что она преступница. Похищенные деньги имели достаточно большой объем. Не в руках же их было выносить?

«Нет, это же надо так ошибиться? — злился он. — Полицейские пытались оцепить места происшествия. Обыскивали всех подозрительных мужчин с сумками. Возможно, молодая женщина проходила совсем рядом, а обыскать ее никому не пришло в голову. Впрочем, преступница хорошо продумывала все свои действия. Она могла и не попадать в полицейское оцепление, так как уходила задолго до объявления тревоги. И даже в Серпухове, когда преступница ошиблась и потерпевшая, а потом ее соседка успели быстро поднять тревогу, не была замечена ни соседями, ни работниками „Скорой помощи“, ни прибывшими сотрудниками полиции.»

Кстати говоря, в тот раз она нападала не в квартире, а в лифте. Значит, сознательно рискуя, должна была продумать и организовать быстрый отход. И, вероятно, была не одна. В любом случае, с сообщником или без, дерзкая преступница будет продолжать грабить и убивать. Так что остановить ее необходимо. И обычного фоторобота, сделанного со слов свидетельницы, для поимки этой преступницы может быть недостаточно.

Гуров понимал, что теперь нужно корректировать весь план разыскных мероприятий. Возможно, вызывать и опрашивать заново всех основных свидетелей. А для начала как можно быстрее сообщить новые догадки и факты Стасу Крячко. Конечно, они там, в Красноармейске, работают не по горячим следам, но, может быть, полковнику Крячко с подчиненными улыбнется удача и у них получится раздобыть хоть какие-то сведения о неуловимой преступнице. Сведения, которые помогут выйти на ее след и задержать.

Утром следующего дня художник принес Гурову портрет подозреваемой. Полковник отправил его факсом Стасу Крячко, чтобы у коллег была возможность расспросить свидетелей, опираясь на снимок, а потом поспешил к специалистам, работавшим над записями. И тут Гурова ждало разочарование. Качество записи не позволяло существенно улучшить изображение. А выделенного фото могло хватить разве что для сравнительного анализа, чтобы подтвердить личность, но выйти на след незнакомки оно не поможет.

Почти до самого обеда Гуров возился с бумагами. Он составлял различные варианты планов по освобождению Ольги Копыловой и задержанию ее похитителей при передаче денег. Вернее, корректировал те идеи, что пришли в его голову раньше, и переносил на бумагу. Кажется, Орлов проникся общей нервозностью Копыловых-старших. Генерал заявил Гурову, что не может все пускать на самотек и должен одобрить и завизировать все предложения полковника. А значит, Гурову не отделаться простым докладом, придется все варианты изложить в письменном виде.

Некоторое время Лев сосредоточенно работал. Он смирился с необходимостью остаться в Москве, корректировать работу группы из Управления. И даже с требованием генерала срочно предоставить ему планы. Но периодически он ловил себя на мысли, что предпочел бы сейчас быть вместе с Крячко. И заниматься другим расследованием. Поэтому, пожалуй, обрадовался раздавшемуся телефонному звонку, что отвлек его от работы.

— Здравствуйте, Лев Иванович, — не совсем четко произнесли на том конце провода. Потом абонент немного помолчал и то ли всхлипнул, то ли громко икнул.

— Кто это? — изумился Гуров. И добавил более строгим тоном: — Немедленно представьтесь!

— Кто я? — На сей раз мужчина на том конце провода всхлипнул уже отчетливо. — Это вопрос скорее философский. — На последнем слове он слегка забуксовал и смог произнести его только с третьей попытки, и то сильно растягивая по слогам и, кажется, добавив парочку лишних букв. Но это его, похоже, совсем не смутило, и он продолжил изливать душу: — Я — несчастный отец без ребенка. Обратился за помощью, и что получил?! Совсем ни-че-го! Родная полиция, как всегда, поражает своей рбт, рбт, рабт… собностью.