Моя дорогая Кэтрин

В это время мое внимание привлекла Энн. Я не смог отказать дочери и присел с ней поиграть. Чуть позже, когда моя девочка начала зевать, я уложил ее в кроватку. Прочитав сказку и дождавшись, когда она уснет, отправился в душ. Стоя под струями воды, и закрыв глаза, думал о нашем разговоре с женой. Я никак не мог понять, почему она дала согласие выйти на работу, не посоветовавшись со мной, как и то и зачем ей в принципе это нужно. Моя должность была одной из самой высокооплачиваемой, на банковском счету всегда лежала довольно крупная сумма денег. Чтобы Кэтрин не уставала по дому, три раза в неделю приходила помощница, занимающаяся уборкой квартиры. Как и каждый мужчина, я старался создать комфортные условия для своей семьи, и мне казалось, что у меня неплохо получается, а сейчас… Нет, я определенно не понимал Кэтрин, и решил попытаться поговорить с ней еще раз и найти решение этой проблемы, которое устроило бы всех.

Когда зашел в спальню, Кэтрин лежала на своей половине кровати, укрывшись одеялом с головой.

— Ты не хочешь поговорить? — спросил я, присев на край постели.

Кэтрин не ответила мне, сделав вид, что уже спит. Это была наша первая размолвка. Я тяжело вздохнул и потушил свет. Это была наша первая ночь без объятий и любви. Тяжелые мысли не давали покоя. Пытаясь понять, как нам быть дальше, я долго ворочался и смог уснуть только под утро.

Когда проснулся, Кэтрин в постели уже не было. Спешно одевшись, спустился в столовую. Мои девчонки уже находились там.

— Доброе утро, мои дорогие, — поздоровался я, ласково улыбаясь дочери, а потом перевел взгляд на жену. Она была, как всегда прекрасна. Домашнее платье зеленого цвета безумно ей шло, и я невольно залюбовался Кэтрин.

— Доброе, — жена подняла на меня взгляд. В ее глазах, я увидел грусть, и понял… что уже проиграл. Мне безумно хотелось, что бы она была счастлива, и если для этого ей нужно работать, пусть работает, подумал я. В отношениях с женщинами мне нередко не хватало твердости.

— Доброе утро, папочка, — Энн подбежала и обняла мои ноги. — Я так люблю тебя, папа.

— Я тебя тоже, — присев на корточки, подхватил свою девочку на руки и покружил в воздухе. Она, весело смеясь, крепко обнимала меня за шею, и я был безумно счастлив в этот момент. Усадив Энн на ее место, я сел за стол, и мы приступили к завтраку, который прошел в полной тишине, если не считать щебетания нашей дочери. Заметив, что тарелка Энн опустела, и она играет с куском хлеба, делая из его мякиша шарики, я строго сказал:

— Хлеб — это не игрушки. Ты поела, Энн?

Девочка покраснела и поспешила ответить:

— Да, папа.

— Тогда беги в детскую, мне нужно поговорить с мамой, — я улыбнулся малышке, и она, поцеловав сначала меня, затем Кэтрин в щеку, побежала в свою комнату к любимым игрушкам. Как только мы остались наедине, я внимательно посмотрел на жену и тихо произнес:

— Дорогая, нам надо поговорить. Давай обсудим сложившуюся ситуацию. Ты вчера предпочла обидеться, но это не выход из ситуации, пойми.

— Хорошо, слушаю тебя, — вздохнула она. Ее голос дрожал, и я отчетливо услышал в нем слезы, и понял, что не могу допустить ее слез.

— Кэтрин, если ты хочешь, ты можешь работать. Я не против, если тебе это так необходимо. Только давай договоримся сразу. Ты будешь работать неполный день, и я хочу, вернее, настаиваю — Энн будет жить дома. Сегодня же дай заявку в агентство, пусть начнут подбирать кандидатуру на должность няни. Только прошу тебя, отнесись к этому вопросу очень внимательно. Пусть женщина будет с опытом работы и хорошими рекомендациями. Я хочу, что бы за нашей девочкой присматривал надежный человек, а не какая-нибудь там студентка.

— Спасибо, спасибо, тебе дорогой. Спасибо, что понял меня, — Кэтрин, подошла и коснулась губами моей щеки. Но это был чужой холодный поцелуй, от которого я даже слегка вздрогнул. В тот момент, я еще не знал, что это было начало конца. А если бы даже и знал, то навряд ли смог бы, что — либо изменить….

* * *

В выходные мы решили остаться дома и провести время семьей. Вроде все было, как всегда, но я чувствовал натянутость в наших с Кэтрин отношениях, и не мог понять почему, ведь я согласился с ее решением, хотя в глубине души так и остался категорически против этой затеи.

В понедельник утром, мне нужно было явиться на работу пораньше, и поэтому я завтракал в одиночестве, а Кэтрин продолжала нежиться в постели. Неожиданный звонок в дверь заставил меня вздрогнуть. Я не понимал, кто мог прийти к нам в такое раннее время. Распахнув дверь, я увидел перед собой хрупкую брюнетку, которая сопровождала Кранца на нашей свадьбе. В тот момент ее лицо показалось мне смутно знакомым, именно поэтому я ее и запомнил.

— Господин Лонг, — спешно проговорила она. — Здравствуйте. Я мисс Кранц, но вы можете называть меня просто Моника. Кэтрин попросила меня быть няней вашей дочери. Если вы, конечно, не против. Можно я войду?

— Да, конечно, — растерялся я, пропуская женщину в нашу квартиру. — Проходите в гостиную, располагайтесь.