Моя дорогая попаданка

Закрыв окно, потому, что стало холодно, она сбегала в ванную и освежилась. Затем вернулась в комнату. Остановившись возле шкафа некоторое время размышляла, что надеть – блузку и джинсы или же платье восемнадцатого века. Все же остановилась на втором. Мало ли кого можно встретить по дороге. Если слуги увидят ее в «Левисах», поднимется шум.

Ткань платья, предоставленного лордом Фэйном оказалась значительно мягче. Женя даже отметила – надевать его можно прямо на тело, без исподних рубах. Но все же сорочку оставила на себе. Провозившись с нарядом минут пятнадцать, она смогла зашнуровать на груди корсет. Потом бросил взгляд на зеркало во весь рост возле шкафа.

Оттуда на нее взирала слегка растрепанная леди с белыми локонами и чуть приоткрытыми губами, в синем платье в пол, не таком пышном, как прежнее, потому более удобном. Рукава три четверти, а декольте кричаще сдавливает грудь, которая стремится на волю.

Женя поморщилась – даже для нее, рожденной в век свобод, это слишком.

Сунув ноги в свои растоптанные ботинки, она тихонько выскользнула из покоев.

В коридоре догорали свечи, от чего показалось, что он ведет в черную бездну без конца и края. Дверь напротив закрыта, за ней тихо. Женя с облегчением выдохнула – лорд Фэйн скорее всего спит. Нормальные господы в такое время должны спать, только она ломится на встречу приключениям.

Подобрав юбки, Женя сняла одну свечу со стены и тихо направилась по проходу. Вход надо искать со стороны главного зала, иначе заблудится. А здесь даже в двадцать первом веке сложно с навигацией.

Спускаясь в главный зал, она снова бросила взгляд на портрет родственника лорда. Рыжий Ангус Люкс внушал страх даже с картины. Передернув плечами, она ускорилась и уже через несколько мгновений была в центре шестиконечной звезды.

– Так, – шепнула она себе, подсвечивая темноту впереди. – Кажется кабинет мистера Шайна находился в той стороне. Или находится…

Сдвинув брови, она устремилась в темноту, стараясь в точности повторять повороты, по которым уже ходила. Сейчас она видела, что они совсем не похожи на музейные. И как она этого не заметила в первый раз… На стенах вместо ламп канделябры, вместо краски – темный камень.

Несколько раз Женя все же сворачивала не туда. Приходилось возвращаться, вновь искать дорогу. Но спустя вечность удача улыбнулась ей, и перед взором предстала небольшая дверь. Та самая в которую она входила с мистером Шайном, а вышла уже сама.

Сердце заколотилось, как у перепуганного зайчонка – вот он, момент истины, когда она, наконец, вернется домой, и лорд Фэйн с его жгучим взглядом останется в прошлом. В прямом смысле слова.

Сглотнув высохшим языком, Женя осторожно толкнула дверь. К несказанной радости, она оказалась не заперта, и она вошла. Внутри темно, пришлось водить свечкой из стороны в сторону. Но чем больше она водила, чем больше расступалась тьма, тем больше ледяная лапа сжимала внутренности.

Лишь, когда она сделала шаг, и свет добрался даже до самых укромных уголков, Женя с ужасом поняла – реликвии нет.

Внутри все упало. Захотелось плакать.

Она добровольно пришла в руки к очень опасному человеку, который желает от нее неведомо чего, и даже то, что ведомо – пугает до жути. И все оказалось напрасно. Шара нет.

– Я с интересом выслушаю объяснения о том, что вы здесь делаете, моя дорогая, – раздался за спиной бархатный голос.

Женя едва не выронила свечу, колени задрожали. А сердце, и без того выплясывающее джигу, вознамерилось пробить грудную клетку.

Медленно, словно во сне, она повернулась к лорду Фэйну. В голове носились идеи, но ни одна не подходила для разумного объяснения. Она захлопала ресницами, и затаила дыхание.

Лорд Джек МакФэйн заложил руки за спину, и смотрит на нее испытующе темными, как сердце грешника, глазами. Вместо парика волосы цвета пламени до плеч. Белая рубаха распахнута на груди, завязки болтаются, на ногах какие-то темные штаны и сапоги.

– И так, мисс Джини, – сказал он и чуть наклонил голову.

Умение говорить куда-то делось. Женя смотрела на мужчину, так не похожего на того, кто привез ее сюда, и в то же время, это был он. Никто не смог бы так смотреть кроме маркиза МакФэйна.

Она проглотила комок и пробормотала первое, что пришло в голову:

– Вы… рыжий…

– Что? – спросил лорд, приподняв бровь.

Женя глазела на маркиза, красивого, словно сошел с полотен каких-нибудь скоттов или пиктов. И хотя во времена скотов и пиктов полотна были сильно так себе, но Джек МакФэйн выглядит, как божество кельтского эпоса.

Все еще впечатленная, она повторила:

– Ваши волосы… рыжие.

– Разумеется они рыжие, – проговорил он озадаченно. – Не думали же вы, что тот белесый и напудренный парик мое натуральное?

– Я не…

– Не увиливайте, – оборвал он. – Что вы делаете здесь?

– Заблудилась, – солгала Женя.

Внезапно маркиз оказался рядом с ней так близко, что от жара его тела обожгло. Он наклонился над ней и проговорил вкрадчиво, глядя прямо в глаза:

– А, по-моему, вы что-то искали, моя дорогая.