Моя дорогая служанка

Она только кивнула. Я выжала сцепление и вырулила со двора полицейского отделения.

– Что думаете делать? – спросила я ее, чтобы не терять напрасно время в дороге.

– Сначала приму ванну, потом поем… Я ведь там почти ничего не ела… Вы не представляете, Татьяна, как там кормят!

– Я не о том. Как вы собираетесь выпутываться из истории, в которую попали?

– Как собираюсь выпутываться? Не знаю… Я сейчас вообще не могу об этом думать. Я очень хочу спать, голова ничего не соображает.

Я посмотрела на нее через зеркало заднего вида:

– Маргарита Игоревна, я боюсь, что ваше положение очень серьезное. Не забывайте, что вас отпустили под подписку, обвинения с вас пока никто не снимал.

– Это я понимаю.

Она тяжело вздохнула. «Странно, что она не плачет, – подумала я. – Где ее дежурный платочек?»

– Нам с вами надо подумать о том, как доказать вашу невиновность.

– А разве вы, Татьяна, не поможете мне?

– Разумеется, помогу, и даже с превеликим удовольствием, но для этого мне надо кое-что уточнить, собрать новые сведения… Кстати, я все забываю вас спросить: как поживает ваш отец?

– Отец? – переспросила она удивленно. – Подождите, а при чем здесь мой отец?

– Как при чем? При том, что он – ваш отец. Я беседовала со всеми вашим родными и близкими, кроме вашего папы. Не устроите мне с ним встречу? Хочу задать ему несколько вопросов. Он ведь живет на даче вместе с вашей матушкой?

Женщина вдруг замялась и как будто впала в ступор. Она молча глядела перед собой на дорогу и словно бы не замечала меня. Пришлось окликнуть ее, дабы вывести из такого состояния:

– Маргарита Игоревна, вы слышали, о чем я спросила вас?

Она повернула ко мне голову и посмотрела на меня так, словно видела впервые.

– Татьяна, – наконец выдавила она с большим трудом, – давайте вы не будете трогать моего отца…

– Да? Это почему? – удивилась я. – А если окажется, что это он приходил к вашей бывшей домработнице в тот день…

– Такая постановка вопроса некорректна. Ну, с чего вы взяли, что он должен был прийти к ней?

– Как с чего? – снова удивилась я. – С того, что он – ваш отец. А вы – его дочь, заметьте: единственная! И если у дочери в семье неприятности, кто, как не родной отец, должен вступиться за нее?! Тем более он – военный человек, умеющий обращаться с оружием, и такие слова, как долг, честь, не являются для него пустым звуком. Вас троих я всех проверила на предмет причастности к убийству. Вы, конечно, остаетесь под вопросом, но, если верить вам, что вы даже не заходили в подъезд дома Карины и уж тем более не стреляли в нее, то тогда, Маргарита Игоревна, боюсь, это мог сделать только один человек – ваш отец.

– Да что вы такое говорите?! Мой отец?! – вскричала дамочка, вдруг снова сделавшись нервной.

– Да, ваш отец, полковник… Кстати, как его фамилия? И где он? Мне до сих пор не удалось увидеться и поговорить с ним. Так он все-таки живет с вашей матушкой на даче?

Маргарита Игоревна немного растерянно посмотрела на меня и покачала головой:

– Это не он. Не трогайте отца.

– Вас послушать, так вся ваша семья не имеет к убийству домработницы, ну, совершенно никакого отношения! – вскипела я, не выдержав. – О ком ни спроси, в ответ слышишь только одно: «Это не он, он не мог, он не такой!.. Это не она, она не могла, она не такая!..» А кто мог? Кто, скажите на милость, все-таки способен был пальнуть в девчонку? Соседка Любовь Григорьевна со своим котом Кирюшей на пару?!

Маргарита Игоревна вздохнула, пожевала губами, а потом тихо сказала:

– Ну, хорошо. Сейчас приедем домой – я вам все расскажу…

Через десять минут мы уже сидели в ее кухне. Хозяйка сначала выпила чего-то успокоительного, потом налила себе и мне крепкий чай. Она молча пила его, глядя куда-то в сторону невидящими глазами, и мне пришлось окликнуть ее, вернув к действительности.