Моя дорогая Женевьева

Зои испытала жестокое разочарование, хотя он лишь произнес вслух то, о чем она знала. С самого начала он предложил ей брак с единственной целью защитить ребенка, которого они оба любили. Джеймс не просил ее любви и не предлагал своей, речь шла лишь о ночи взаимного физического наслаждения, в которой, как он считал, нуждалась и она.

И это было правдой, помоги ей Бог. Что бы ни случилось в будущем, ей хотелось сохранить сладкие воспоминания.

- Я не желаю, чтобы ты останавливался, - выдохнула Зои ему в плечо, все еще терзаясь сомнениями.

Джеймс поднял Зои на руки и прижал к крепкой груди. Пальцы Зои коснулись неровной кожи там, где сидела пуля террориста. Ее резануло по сердцу, когда она представила, какую боль он испытал.

- Не надо меня поднимать, - запротестовала она. - Ты навредишь себе! Твое ранение...

- Гораздо больше вреда будет, если я не смогу до тебя дотронуться, проговорил Джеймс и опустил Зои на кровать. Ее халатик распахнулся, и Джеймс резко вздохнул, увидев мягкую округлость ее груди, подчеркнутую низким вырезом ночной рубашки. - Ты словно видение из мечты, - пробормотал он.

Зои почувствовала спазм в горле. Эндрю смотрел на нее с удовлетворением коллекционера, восхищенного своим наиболее ценным экспонатом. Сейчас, с Джеймсом, она чувствовала себя самой красивой, самой желанной. Она протянула к нему руки, и Джеймс скользнул на постель рядом с ней. Обрушив град поцелуев на лицо и шею Зои, он одной рукой гладил ее волосы, а другой прижимал к себе, пока бешеный ритм его сердца не начал отдаваться во всем ее теле.

Когда он спустил рубашку с ее плеч, чтобы восхититься зрелищем груди, остатки самоконтроля Зои были сметены вихрем желания. Его губы ласкали разгоряченную кожу, вызывая дрожь удовольствия. Здесь ее место, в руках любимого ею мужчины.

Ощущение губ Джеймса, изучающих каждый сантиметр ее обнаженной кожи, было не менее пьянящим, чем прекрасное вино, и Зои упивалась его прикосновениями, пока у нее не закружилась голова от желания, удовлетворить которое мог только Джеймс.

Внезапно плечи Джеймса вздрогнули, и, резко открыв глаза, Зои испугалась выражения боли, застывшего на его лице.

- Что такое? Что случилось? Он закусил нижнюю губу, и она увидела, какого усилия ему стоило покачать головой.

- Просто приступ боли. Сейчас пройдет.

Должен пройти, в отчаянии подумала Зои. Она не в силах видеть его в таком состоянии. Нужно что-то сделать. Зои помогла ему лечь. То, что он даже не сопротивлялся, говорило о степени его страданий. Джеймс лежал на спине с закрытыми глазами, сжав зубы так, что на шее выступили вены.

Испустив тихий стон, он потерял сознание. Прижав пальцы к его шее, Зои нащупала слабый пульс. Нет, так нельзя!

Она побежала поднимать команду.

Зои молилась, как никогда раньше, пока яхта швартовалась у причала. Джеймс по-прежнему был без сознания. Его перенесли в поджидавшую их карету "скорой помощи".

- Я еду с вами, - заявила она врачам. - Я его жена, - добавила она, останавливая взглядом возможные возражения.

Ей без слов освободили место в машине. Пока яхта стремительно неслась к причалу, Зои успела натянуть джинсы и свитер, но взлохмаченные волосы и раскрасневшееся лицо выглядели достаточно красноречиво. Однако ее не беспокоило, узнай хоть весь мир о том, что она была в постели Джеймса, когда с ним случился приступ. Сейчас ее волновал только любимый мужчина. Если бы в момент приступа он оказался один...

Внезапно у нее застыла кровь от другого предположения. Неужели она спровоцировала приступ, придя к нему? Бесполезно размышлять об этом. Того, что сделано, уже не исправишь. Единственное, что она могла сделать, - это держать его за руку, пытаясь вдохнуть в него немного собственной силы, пока они неслись по улицам города к больнице.

Команда специалистов, получивших предупреждение по рации, уже ждала их во главе с хирургом Джеймса, представившимся как Билл Марголин. Он быстро осмотрел Джеймса и дал инструкции своим сотрудникам. Пока они выполняли его указания, хирург обратился к Зои, которая с белым лицом стояла рядом.

- Как я понял, вы были с ним, когда он потерял сознание. Зои кивнула.

- С ним все будет в порядке?

- Не могу ничего обещать до операции, но Джеймс сильный, так что есть все основания надеяться на лучшее, - осторожно ответил врач. - Вы его близкая родственница?

Зои пронзила боль, когда она поняла, что хирург, как и санитары, решил, будто она его случайная знакомая. Она испытала некоторое внутреннее удовлетворение, негромко ответив:

- Я его жена.

Врач казался потрясенным.

- Его жена? Джеймс не мог...

- Он рассказал мне об операции до свадьбы, - опередила она его, - и о том, что может ее не перенести.

Доктор Марголин взглянул на Зои с удвоенным уважением.

- Вы, должно быть, очень его любите, раз согласились пойти на это.

Она-то любила, но единственным, кто не знал о ее любви - и не мог знать, был Джеймс.

- Как скоро станет известно, успешно ли прошла операция? - спросила она. Врач честно посмотрел ей в глаза.

- Почти сразу. Если Джеймс выживет, головные боли прекратятся и он полностью восстановит свою дееспособность.