Моя дорогая

– Не понимаю подобных женщин, – брезгливо заметила Ольга. – Зачем так унижаться?..

– Я тоже не понимаю, если честно. Но, видно, другого выбора у нее не было.

– А дети? У них дети родились? – уже с любопытством спросила Надя, вертя кольцо на пальце.

– Нет. Я так думаю, Марина особым здоровьем не отличалась, да и Петр – хитрый жук, не хотел себя лишними путами связывать. Он к детям всегда был равнодушен, вон о Филе и не вспоминал даже, – вздохнула Катрина. – У покойного отца Марины много друзей известных имелось, иногда вспоминали о ней, приходили. Адвокат вот этот, слышали? Габричевский! Однажды Марина с Петром поехали на дачу, и Габричевский к ним с визитом заявился. Приглядывал за Мариной в память о друге, ее отце, время от времени. Посмотрел адвокат на Петра, поспрашивал, как да что, и очень удивился, что Марина своего пасынка к себе на дачу не приглашает, дескать, нехорошо и с ее стороны, и со стороны ее молодого мужа о безвинном ребенке забывать. И так это он сказал, адвокат тот, Габричевский, и словно между прочим, и вместе с тем с укоризной, что Марина вдруг застыдилась. И в первый раз пригласила Филю к себе на дачу.

Надя уже слушала Катрину, не отрываясь, забыв обо всем. Она любила подобные драматические истории, в отличие от Ольги, та слушала клиентку с равнодушной любезностью.

– А вас приглашали? – спросила Надя.

– Меня? Что вы? Я для них никто! – засмеялась Катрина.

Она принялась подробно описывать дачу Марины Яковлевны: само строение, напоминающее замок, то место, где оно стояло, окружающий пейзаж…

– Это мне все Филя потом рассказал. В подробностях, сама-то я там не была. Я уже в институте училась, на пятый курс перед тем перешла, о дипломе думала, а братцу тогда лет семнадцать или восемнадцать исполнилось, как раз первое лето после школы. И вот что интересно. Поселок тот элитный, но в нем еще много «старых» жильцов было, из обычных людей. Так вот, напротив особняка Марины Яковлевны стоял простой домишко, там жила одна дама с дочкой. Дочке – чуть больше двадцати. Двадцать два, что ли, года? Я к чему о возрасте все упоминаю – это важно. Филе – семнадцать, той девице по соседству, Лорой ее звали, – двадцать два, Петру Васильевичу – сорок, Марине Яковлевне – пятьдесят. Чувствуете расстановку, этот разброс? Полное непопадание, по всем фронтам.

– Ну почему же? Нормальный разброс, не может же все тютелька в тютельку совпасть, – пожала плечами Ольга.

– Не-ет, такие вот мелочи иногда буквально убивают. Короче, Филя влюбился в Лору, как сумасшедший, как мальчишка… А он, собственно, и был мальчишкой в ту пору. Его первая любовь, крышу снесло! А Лора – хоть и молоденькая девица, но в этот период разница между ними – очень существенная. Ну что ей, двадцатидвухлетней уже, вчерашний школьник! Она играла с Филей, будто с котенком: то подпустит, то оттолкнет. Там, на даче, вокруг нее целый хоровод ухажеров кружился, из местной публики. Но кто бедноват, кто семьей обременен, кто ее своей спутницей жизни не мог представить, потому что, наоборот, с капиталами и только интрижку на лето готов завести… Богатые – они ведь тоже ровню хотят возле себя видеть. Короче, мужиков вокруг Лоры много вилось, целая свита, но ни одного подходящего. А времена те, если помните, двадцать лет назад – не самые сытые.

– Да, это точно, – согласилась Надя, уже забыв смотреть на Ольгу. Она теперь полностью сосредоточилась на рассказе Катрины.

– Однажды Филя пригласил Лору к себе в гости, там ее Петр Васильевич впервые увидел, ну и мачеха Фили, Марина Яковлевна… Петр по привычке все свои чары включил: молодая девушка, красивая и дерзкая… И она, Лора, его тоже оценила: сорокалетний красавец, есть и сила, и опыт. Марина буквально вся ядом изошла. Возможно, ничем бы эта история и не закончилась, если бы Марина Яковлевна не стала Лору за глаза высмеивать. После ее слов Петру Васильевичу захотелось свою состоятельность доказать, что он еще мужчина, что он не раб своей жене. А может, и влюбился всерьез, кто теперь разберет, – Катрина вздохнула, махнула рукой.

– Он бросил жену, ушел к Лоре? – спросила Надя.

– Хуже. Все хуже… Грустная история, в которой никто счастливым не стал, – пробормотала Катрина. – Марина умерла, Лора та, аферистка – не пойми где сейчас, а Петр Васильевич наследство от покойной жены профукал бездарно… Поначалу он в Америку уехал, но долго там не продержался. Никто не хотел с ним нянчиться, несмотря на всю его неземную красоту. Не нашел спонсорш на чужой земле. Помыкался он там да и вернулся сюда. Жил тут случайными заработками, больше на пожертвования (добрых-то дураков много!), ну а потом благополучно пересел на шею своему сыну.

– Это как? – осторожно спросила Ольга.