Моя духовная биография

Я поддерживаю обращение Кашага к ООН

7 ноября 1950 года Кашаг[83] и правительство обратились в ООН с просьбой вмешаться и защитить нас. Я одобрил текст этого послания:

«Взоры всего мира обращены сейчас на Корею, в которой международные силы противостоят агрессии. Но никто не замечает, что в далеком Тибете происходят аналогичные события. Мы убеждены, что ни в одном регионе мира агрессия не должна оставаться без ответа, а свобода ― без защиты. Именно поэтому мы решили проинформировать Организацию Объединенных Наций о событиях, которые недавно произошли в приграничной провинции Тибета.

Как вам известно, тибетский вопрос в последнее время развивается по тревожному сценарию. Не Тибет является инициатором этого конфликта, который объясняется главным образом захватническими амбициями Китая».

Китайская Народная Республика использовала такую стратегию, чтобы западный мир поверил в ее искренние намерения решить тибетский вопрос мирным путем. Великие государства были в тот момент озабочены угрозой ядерного конфликта с Кореей в центре, а СССР провозгласил свою поддержку маоистскому Китаю. Единственной страной ― членом ООН, призвавшей воспротивиться иностранному нашествию в Тибет, оказался в ноябре 1950 года Сальвадор. Тибет столкнулся с отказом Неру[84], тогдашнего индийского премьер-министра, который был озабочен сохранением дружбы с великим северным соседом. Великобритания проявила равнодушие, США решили продемонстрировать осторожность, чтобы не портить отношений с Советским Союзом.

Между тем китайская армия творила бесчинства на территории Тибета, в его восточных районах. Тибетское правительство отправило в Пекин делегацию, чтобы начать переговоры. Но дискуссии оказались краткими, и под угрозой военного наступления на

Лхасу 23 мая 1951 года тибетские эмиссары подписали Соглашение

мирном освобождении Тибета, называемое по-другому Соглашением из семнадцати пунктов, которое означало аннексию их страны Китаем.

По мнению Международной комиссии юристов[85], этот текст, подписанный под угрозой применения оружия, с точки зрения международного права не имеет юридической силы.

Родина-мать ― наглая выдумка

Я обычно слушал передачи пекинского радио на тибетском языке. Однажды, когда я был в комнате один, вдруг услышал, как какой-то гнусавый голос объявил, что представителями правительства Китайской Народной Республики и так называемым «региональным тибетским правительством» только что подписано Соглашение из семнадцати пунктов по мирному освобождению Тибета.

Я не поверил своим ушам. Я хотел побежать, позвать всех, но не смог подняться со стула. Диктор вещал, что «в течение последнего столетия агрессивные империалистические силы наводнили Тибет, чтобы предаться разного рода злоупотреблениям и провокациям». «В результате чего, ― прибавил он, ― тибетский народ оказался подвергнутым бесчисленным рабским страданиям». Мне стало физически плохо от этой смеси невероятной лжи и пропагандистских фантазий.

Но худшее было впереди. Радио объявило, что согласно первому пункту соглашения, тибетский народ возвращается в лоно «родины-матери». То, что Тибет может вернуться в лоно какой-то родины-матери, было наглой выдумкой! Тибет никогда не был частью Китая. Наоборот, он мог бы претендовать на некоторые просторные китайские территории. Наши народы и с этнической, и с расовой позиции разные. Мы говорим на разных языках, наша письменность не имеет ничего общего с китайскими иероглифами.

Больше всего меня беспокоило то, что тибетские посланцы не имели полномочий подписывать документы от моего имени. Они должны были только провести переговоры, а государственные печати хранились у меня.