Моя единственная

Руки Хью действовали уже, подчиняясь только велению страсти, а не рассудка. Погладив еще раз ее грудь, пальцы спустились на ее талию, прошлись по нежной как шелк коже. Еще мгновение — и они расправили прядки сбегающих к бедрам вьющихся волосков, опустились ниже и слегка раздвинули нежные складки. Хью на секунду замер и внимательно посмотрел на Микаэлу.

Прикосновение к самому интимному месту заставило ее вздрогнуть. Она ощущала неслыханное удовольствие. Все тело трепетало от страсти. Но, подчиняясь воспитанному с детства инстинкту, она сжала ноги и прикрыла низ живота ладонями.

— Пожалуйста, — пролепетала она. — Не надо, пожалуйста, Хью нежно прикоснулся губами к пульсирующей на ее шее жилке.

— Почему? — тихо спросил он. — Разве тебе больно?

— О нет, — честно призналась Микаэла дрожащим голосом. — Дело не в боли! Я боюсь. У меня такое ощущение, что мое тело больше не принадлежит мне. Ты заставляешь меня чувствовать такое.., такое, что, как я думаю, порядочная женщина не должна чувствовать. Мне стыдно.

Горячие губы вновь прикоснулись к ее шее.

— Напрасно, лапочка моя, — услышала она ласковый шепот. — То, что мы делаем, вполне естественно. Ничего постыдного в этом нет. То, что наши тела стремятся друг к другу, прекрасно! — Голос Хью сделался мягким и густым. — То, что я делаю сейчас, мужчина делал с женщиной со дня сотворения мира… — Хью опустил голову и поцеловал ее грудь.

Он взял ее дрожащие руки в свои и положил на свою грудь, затем опустил ниже. По трепету его тела пальцы сами поняли, прикосновение к каким местам доставляет наибольшее удовольствие. Это было страшно, но необыкновенно приятно.

— Понимаешь теперь? Когда ты притрагиваешься ко мне, со мной происходит то же самое… И ничего страшного и позорного в этом нет. Это так хорошо, приятно, сладко…

Губы Микаэлы дрогнули, пытаясь что-то ответить. Но это уже было ни к чему. Хью запечатал их очередным жарким поцелуем. Пальцы его вошли чуть глубже, и она, подчиняясь природному инстинкту, приподняла бедра им навстречу и крепче обняла Хью, притягивая его к себе, и он застонал от наслаждения.

— Немного тише, — прошептал он, — аккуратнее.

Хью подумал, что с такой неподдельной страстью сталкивается впервые, и, пожалуй, сам он тоже впервые испытывает та

кое сладостное возбуждение. Он вновь поцеловал ее. Микаэла с готовностью ответила на его ласку, подавшись вперед. Было ясно, что еще немного, и он уже будет не в состоянии владеть собой. Теперь необходимо было слегка притушить зажженный огонь, как бы ему самому ни хотелось обратного. Хью поймал запястья Микаэлы и поднял ее руки к голове.

— Хватит, — выдохнул он чуть слышно. — Хватит пока…

Ничего не понимающая Микаэла вглядывалась в слабо освещенные черты Хью, молясь про себя, чтобы он не погасил свечу. Ей отчего-то страшно хотелось видеть его. Видеть целиком его обнаженную фигуру и обязательно ту твердую продолговатую часть его тела, к шелковой коже которой она только что прикасалась. Более того, ей страстно хотелось, чтобы и он видел ее обнаженное тело…

Перед мысленным взором возникло лицо тетушки Мари, вновь вспомнились ее советы. Она почувствовала, как заливается краской. Похоже, что дьявол сыграл с ней злую шутку. На мгновение ей стало нестерпимо стыдно. Что происходит? Ей страшно и в то же время совсем нет. Она смущена и обескуражена тем, что с ней делается, но так не хочется, чтобы это прекратилось. Да, ей приятно, ей доставляет удовольствие то, чем они занимаются сейчас! Она наслаждается поцелуями Хью, ее тело трепещет, когда он прикасается к нему. И самой так сладко обнимать и ласкать его. Захотелось вновь прикоснуться к его коже, почувствовать, что он реагирует на ее ласки так же, как и она на его.

Мысли прервал стон, вырвавшийся из горла Хью. Он обхватил ее ноги, раздвинул их и навалился на нее всем телом. Какое-то мгновение он лежал неподвижно, наслаждаясь теплом ее бедер, прижавшихся к нему, и исходящей от них негой. Затем губы ее обжег горячий поцелуй. Микаэла почувствовала, как его руки слегка приподнимают ее бедра и нечто медленно входит в нее.

Было такое ощущение, что сердце останавливается, а кровь медленно закипает. Они вдруг стали одним целым, и это было невыразимо приятно. Она почувствовала боль. Но новые, ни с чем не сравнимые радостные чувства, рождавшиеся в ней, мгновенно затмили все неприятные ощущения. Она стала женщиной, женой! Женой такого мужчины! Гордость и ликование кружили голову. Хью начал потихоньку двигаться, постепенно входя все глубже внутрь се, даря ей такое блаженство, что Микаэла забыла вообще обо всем.