Моя единственная

— Дела, судя по всему, не позволят мне надолго уехать из Нового Орлеана, — сообщил он ледяным тоном. — Кое-что требует моего пристального внимания именно сейчас. Я, конечно, помогу тебе и твоей маме устроиться здесь, но затем погружусь в работу с головой. Так что, — произнес Хью с иронической улыбкой, — в предстоящие несколько месяцев я не буду слишком утомлять тебя своим присутствием. Естественно, я буду навещать вас время от времени, когда работа позволит.

Каждое слово болезненно отзывалось в сердце Микаэлы. Исчезли последние сомнения. Хью получил то, что хотел, и теперь отсылает ее в деревню. Сам он получает полную свободу и сможет жить в городе так, будто и не женился. Ничто не помешает ему завести другую женщину. Может быть, она уже есть? Алиса Саммерфилд — его любовница? Боль в сердце стала почти невыносимой. И нужно же, это случилось именно сейчас, когда она поняла, что он так много значит для нее!

— Понимаю, — произнесла она тихо, сумев придать лицу совершенно невозмутимое выражение. — Бизнес, конечно, всегда будет у тебя на первом месте.

— Ради него я приехал в Новый Орлеан. Или ты уже забыла об этом? — резко ответил Хью.

Ее безразличие к тому, что им придется жить порознь, задело его до глубины души. Он с трудом сдерживал себя. Нет, она не заставит его взорваться! Не хватало еще показать, какую власть имеют над ним слова жены! Хью проглотил подступивший к горлу комок и пошел быстрее. Предстоящая разлука не должна огорчать и его. Не пристало Хью Ланкастеру рваться туда, где его не ждут!

Возвращение в город ничем не напоминало приятное утреннее путешествие. Хью и Микаэла молчали. Оба были напряжены и расстроены, хотя тщательно скрывали это. Она всю дорогу пыталась внушить себе, что не должна так огорчаться из-за его решения. Раз Хью женился на ней по расчету, то следует быть благодарной уже за то, что он добр и внимателен к ней. Но одно дело — понимать, другое — чувствовать. А чувствовала она все что угодно, только не благодарность. Она ощущала себя покинутой и опустошенной. Гнев и гордость не позволяли внять доводам рассудка.

Ужин тоже не принес им особой радости. И он, и она с трудом дождались того момента, когда можно будет выйти из-за стола, не нарушив приличий. Впервые со дня их свадьбы Хью оставил Микаэлу одну, не сказав, куда идет. Более того, спали они этой ночью в разных спальнях.

Микаэла не сомкнула глаз. Она неподвижно лежала в постели, уставившись невидящим взором в полог кровати. Что ж, Хью наконец предстал перед ней таким, каков он есть на самом деле. Он не хочет больше притворяться. Самое лучшее — это не строить иллюзий и смириться со своим положением. Для него брак — не более чем деловое соглашение. Он достаточно честен, чтобы не ограничивать ее в средствах и вести себя с ней внимательно и предупредительно. Она должна честно выполнять обязанности хозяйки дома. Вот и все, если не считать того, что время от времени, когда у Хью вдруг появится желание, он будет посещать ее спальню. Сердце вздрогнуло, будто его сжала чья-то ледяная рука. Микаэла с трудом сдержала крик отчаяния, поняв вдруг, что впереди ее ждет бессчетное множество одиноких ночей, подобных этой. Как это ни прискорбно в этой ситуации, но она все больше убеждалась, что по-настоящему любит мужа.

Глава 12

Напряженность, возникшая во время поездки в новое имение, в течение следующих недель не спала. Скорее наоборот. Даже небольшая рана, если ее не лечить, становится опасной. Образовавшаяся в их отношениях трещина превращалась постепенно в глубокую и широкую пропасть. Вели они себя друг с другом все холоднее и отчужденнее.

То, что Хью больше не приходил к ней по ночам и собрался отправить ее на все лето за город, нанесло болезненный удар по самолюбию Микаэлы. Пытаясь как-то защититься, она старательно возводила баррикады из холодной вежливости. Что ей еще оставалось? Только показать ему, что он сам и его поведение ей глубоко безразличны. Поначалу она хотела рассказать обо всем Лизетт, но затем передумала. И не потому, что была слишком горда. Просто поняла, что не так уж ей на самом деле плохо, чтобы бежать жаловаться матери, будто маленькая девочка. Лизетт не сможет помочь ей. Никто не исправит того, что произошло, раз уж она имела глупость влюбиться в Хью. Именно это делало ее такой ранимой и не позволяло обсуждать свои проблемы даже с матерью. Микаэла твердо решила, что он никогда не узнает, как много значит для нее. При появлении Хью она вооружалась ледяной улыбкой и подчеркнуто вежливыми манерами. Глядя на ее спокойное, красивое лицо, никто бы не догадался, что душа ее умирала.