Моя единственная

— Ты счастлива, Дев?

Я киваю.

— Ты знаешь, что, если что-то пойдет не так, у тебя всегда есть место здесь.

— Я люблю его.

— Я знаю.

— Нет ничего, что мы не сделали бы для тебя.

Я подхожу к нему и кладу руку на его.

— Я знаю.

Джаспер всегда был рядом со мной. Я люблю его, доверяю ему, и как бы резко он ни относился к мужчинам в моей жизни, я знаю, что он любит Шона. Но раньше он никогда не был таким… защитником.

— Почему ты не был таким, когда я встречалась с Оливером?

— Потому что я знал, что Оливер не вечен.

Я дернулась в ответ.

— Что?

— Он был милым и все такое, но он не подходил тебе. Тем не менее, он был безобидным.

— И ты думаешь, что Шон причинит мне боль?

— Ни хрена подобного, — со смехом говорит Джаспер.

— Думаю, он бы отрезал себе руку, прежде чем сделать это, но он заберет твое сердце и…

Мне не нужно, чтобы он заканчивал это предложение. Мы не лжем друг другу, и на стене написано, что произойдет, когда Шон уедет.

— И?

Его одно плечо поднимается, а затем опускается.

— Он ведь тот самый, да?

— Думаю, да? — я качаю головой. — Нет, я знаю, что он такой.

— Что это значит для тебя?

Мое сердце болит при мысли о том, что Шон уедет без меня. Быть с ним в разлуке после того, как я узнала, каково это — иметь его, — это… невозможно.

— Это значит, что я люблю его и не могу жить без него.

Глаза Джаспера наполняются пониманием, когда он смотрит на меня.

— Ты должна поехать с ним, Девни. Ты должна открыться ему и рассказать все.

Моя грудь сжимается при одной мысли об этом.

— Ты думаешь, я должна рассказать ему всю историю?

Он кивает.

— Если ты любишь его. Ты отдаешь ему все свои тяготы, сестренка. Ты несла все сама, пора позволить себе быть счастливой. Люби его и уезжай во Флориду, где ты сможешь начать все с чистого листа.

— Но как же все здесь?

— Мы всегда будем здесь. Мы никуда не уедем, но ты, Дев, должна куда-то уехать. Ты заслуживаешь счастья, любви и жизни.

Моя нижняя губа дрожит, когда я смотрю на брата.

— Я буду очень скучать по тебе, Хейзел и Остину.

Он притягивает меня к себе.

— Мы тоже будем скучать по тебе, но теперь у нас есть повод поехать во Флориду, правда?

Я киваю, крепко обнимая его в последний раз. Джаспер всегда был рядом со мной. Мы выросли очень близкими и сохранили эти отношения. Я ненавижу мысль о том, чтобы не быть рядом с ним, Хейзел и Остином. Нет ничего лучше в мире, чем быть тетей. Я могу наслаждаться его жизнью, быть его другом, в то время как его родители занимаются тяжелыми делами.

— Я не хочу говорить Остину.

Джаспер отпускает меня, его плечи слегка опускаются.

— Он не воспримет это нормально. Ты его лучший друг.

— Я знаю.

Его карие глаза наполнены теплом и состраданием.

— И все же тебе стоит уехать. Ты заслуживаешь свою собственную семью. Ту, где ты сможешь любить мужчину, который будет добр к тебе, и растить ребенка, который увидит, какая ты замечательная.

По моей щеке скатывается слеза.

— Спасибо, Джаспер.

Он подмигивает.

— Не стоит об этом. А теперь давай займемся этой машиной.

Глава двадцать вторая

Девни

— Дорогой, я дома! — кричу я, открывая дверь.

— К этому я могу привыкнуть. Ты приходишь ко мне домой каждый день, — улыбающееся лицо Шона встречает меня, когда я вхожу в дом.

— Именно так я и думаю.

Его руки обхватывают мою талию, и он притягивает меня к себе.

— У тебя был хороший день?

— Да, Сид приезжала в офис, у меня был интересный телефонный звонок, а потом я забрала пиццу.

— Телефонный звонок? — спрашивает Шон.

— Мой отец.

— И?

Я играю с одной из пуговиц на его рубашке.

— Он хочет, чтобы мы приехали и поговорили с моей мамой.

— Чего хочет твоя мама?

Я пожимаю плечами.

— Мира во всем мире.

Шон издал горловой смешок.

— Да, я в это не верю.

— Не знаю, но папа попросил, а я никогда не умела ему отказывать.

Его большой палец поглаживает область на моей пояснице.

— Я сделаю все, что ты захочешь. Если ты хочешь с ней поговорить, то сделай это.

— Кто-нибудь вообще хочет с ней разговаривать? Нет. Но я думаю, что прошло уже достаточно времени, и, если мы собираемся продолжать встречаться, я бы хотела получить благословение родителей.

По дороге домой от Джаспера я много думала о звонке и о том, что все это значит. Раньше мы с мамой были близки. Она верила в меня, а я этого лишилась. Я совершала ошибки, но для нее они были непростительны. Я устала пытаться облегчить жизнь всем остальным. Ошибки были сделаны, ущерб нанесен, и мы все нашли способы жить дальше, пора и ей это сделать.

— Я долгое время жил с мыслью о том, что не смог высказаться. Я жалею, что не сказал отцу так много вещей. Я знаю, что это ничего бы не изменило, но, возможно, я бы лучше относился к себе и к тому выбору, который я сделал. Я рад, что ты собираешься сказать то, что тебе нужно.

Моя рука поднимается к его щеке.

— Я люблю тебя, Шон Эрроувуд. Ты и твои братья совершили прекрасные поступки. Вы сделали все правильно. Я знаю, что ты хотел бы сказать что-нибудь, но он бы тебя не услышал.

— Я тоже люблю тебя. Я знаю это. Поэтому я живу для того, чтобы моя мама гордилась мной.

— Она бы гордилась. Я знаю это в самой глубине своей души.