Моя Европа

Грубо говоря, это был конфликт между Москвой и Петроградом. Москва была настроена патриотично и стояла за поддержку англичан, считая, что настоящую победу Россия одержит только при таком правительстве, которому полностью доверяет народ. Петроград опасался длительной войны, которая может спровоцировать революцию, и поэтому его позиция была оборонительной и прогерманской. Эту позицию ещё можно назвать анти-английской, поскольку в Петрограде распространялись слухи, что Англия будет драться, пока не погибнет последний русский солдат. Эти же слухи широко муссировало Советское правительство в годы Второй Мировой войны. Конфликт между двумя крупнейшими городами России продолжался до Первой (Февральской) революции. Она произошла в марте (по старому стилю) 1917 года, а прелюдией к ней было взятие Варшавы 4 августа 1915 года. За тот период времени Царь закрыл работу Думы, сменил несколько министров и вместо непопулярного Главнокомандующего великого князя Николая Николаевича заступил на его пост. Приняв командование Русской армии на себя, Царь тем самым подписал свой приговор. За те восемнадцать месяцев русские познали множество поражений и одержали только несколько побед. Вера в скорую победу улетучилась. В тот период времени Император большую часть времени проводил в Ставке, а Распутину приписывалось усиливающееся влияние на Императрицу. Москва наполнялась беженцами и ранеными, чьи рассказы только усиливали пессимизм. Продовольствие исчезало. Сверх того, распространялись самые невероятные слухи, создавая напряжённую атмосферу в обществе, которую так давно ждали разрушительные элементы. Хотя большинство большевистских лидеров находилось в эмиграции или ссылках, имелось достаточно других оппозиционеров, готовых выполнить ленинский приказ и превратить империалистическую войну в гражданскую. Забастовки на фабриках и заводах участились и носили более угрожающий характер. Новые попытки мобилизации стали приводить к беспорядкам и хулиганству. Усмирить недовольных можно было только грубой силой. Забастовщиков расстреливали или разгоняли нагайками. Однажды вечером я услышал стрельбу, доносившуюся с улицы, и побежал к окну. На Тверской происходили беспорядки, и когда я смешался с толпой, казаки и полиция начали теснить людей на бульвар и прилегавшие улицы. Оказалось, что полиция пыталась арестовать пьяного солдата. Какие-то студенты кинулись ему на подмогу. Быстро собралась толпа любопытных, и полиция потеряла контроль над происходящим. Вызвали казаков, они открыли пальбу. Пять человек было убито, десятеро раненых. Арестовали несколько офицеров, пытавшихся защитить пьяного солдата от полиции. Происходили забастовки и демонстрации против закрытия Думы. Я направился за разъяснениями к генералу Климовичу в местный округ http://www.hrono.ru/biograf/bio_k/klimovich.html. Он заверил меня, что опасаться нечего, демонстрации и забастовки не носят серьёзного характера, и если бы их пресекли в самом начале, то ничего бы и не было. Он считал, что проблема лежала в нерешительности министров, и надеялся на новый созыв Думы. Новая Дума, по его мнению, отвлечёт Прогрессивный Блок на разговоры, а как только они начнут разговаривать, то погрязнут в спорах. Прогрессисты, заметил он с уверенностью, лишены мужества.

Тогда многие чиновники считали, что полиция и высшие начальники вполне способны покончить с беспорядками. Надо заметить, что российская судебная система была способна закрыть глаза на преступления, в которых замешаны полиция или важное должностное лицо. В апреле 1916 года в Москве слушалось дело, которое возмутило даже невозмутимых русских. Помощник Начальника полиции в Варшаве влюбился в жену офицера, который ушёл на фронт. После взятия Варшавы этот помощник Начальника Варшавской полиции увёз даму в Москву и зажил с ней в собственной квартире. Муж этой дамы получил отпуск и приехал в Москву. Друзья уже успели сообщить ему, что произошло, и он направился на ту квартиру. Не слушая объяснения прислуги, что дома никого нет, он ворвался в квартиру и добрался до запертой двери спальни. Помощник Начальника Полиции сделал несколько выстрелов сквозь дверь и убил безоружного офицера. Его арестовали по обвинению в убийстве, но суд вынес оправдательный приговор. Этот случай не прибавил популярности полиции. Ненависть к полицейским усиливалась ещё и тем, что они не призывались на военную службу и не отправлялись на фронт.