Моя фамилия Павлов

– Понятно, вижу, что у вас единое мнение по этому вопросу. А что насчет большого танкового сражения в следующем году?

Слово снова взял генерал Рыбалко.

– Думаю, что генерал Павлов и тут прав. Если бы не Николаевская катастрофа, то мы твердо удерживали бы свои позиции, и Киев также был нашим.

Тут Сталин невольно поморщился, все же в этом была в немалой степени и его вина, и ему было неприятно это слышать, но при этом он прекрасно понимал, что генерал Рыбалко не ставит ему это в вину

– Теперь, когда мы выправили обстановку и генерал Жуков твердо держит фронт, война снова стала позиционной, и для нас тут более выигрышная ситуация, так как мы наращиваем армию, обучаем и поставляем ей новейшее вооружение. Следует особо отметить, что мы не только не уступаем противнику в вооружении, но по многим параметрам значительно превосходим[59].

– У нас просто больше ресурсов, причем во всем, от численности населения, до сырья, из которого производится оружие и снаряжение, поэтому тут ясно, что как только мы накопим достаточно сил, так начнем выдавливать противника. Немцы это тоже прекрасно понимают, а потому им крайне необходимо двигаться вперед, а для этого следует разгромить наши войска. Лучше всего для этого подходит открытая местность, где простор для маневра и можно использовать большое количество танков. Все это значительно сужает место предстоящего сражения. Скорее всего, это будет в начале, в крайнем случае в середине следующего лета и на участке генерала Жукова.

– А может, все же на Западном фронте у Павлова?

– Нет, товарищ Сталин, Павлов намертво вгрызся в землю и за это время организовал эшелонированную оборону, да и до этого он очень хорошо потрепал немцев, они не рискнут соваться к нему, опасаясь снова попасть в ловушку.

– Спасибо, товарищи, вы свободны.

После того, как танкисты ушли, Сталин в задумчивости стал прохаживаться по своему кабинету. И ведь ситуация практически такая же, как полгода назад, когда он вот так же обдумывал слова Павлова. Он все же решил их проигнорировать и поплатился за это, хотя тогда Павлов не касался конкретики, но в общем он оказался прав, и тут его слова поддержали другие генералы. Пускай Катуков и Ротмистров пока еще полковники, но он уже подписал постановление о присвоении им званий генерал-майоров, заслужили, так что можно сказать, что они уже генералы. Вот генерал Рыбалко, например, преподает в Генеральном штабе, так что его словам можно доверять, и он, похоже, полностью поддерживает слова генерала Павлова.

Что ж, тогда так тому и быть, он соберет прямо завтра совещание, на котором поднимет вопрос о начале немедленных работ по созданию новой бронетехники под непосредственным началом генерала Павлова, а товарищ Федоренко будет следить за этим.

Приняв решение, Сталин снял трубку и отдал распоряжение Поскребышеву созвать завтра на экстренное совещание необходимых людей. В этот раз он не будет игнорировать предупреждение Павлова.

17 августа 1942 года, Рейхсканцелярия, Берлин

Командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал Федор фон Бок снова был на ковре у своего любимого фюрера для получения очередной порции звездюлей. Очередным поводом для выволочки послужил провал испытаний новейших тяжелых танков «тигр». Отправленные для боевых испытаний на Восточный фронт, они в первом же бою были мало того, что подбиты, так три из них русские даже умудрились еще и утащить к себе, ночью подогнав тягачи и эвакуировав подбитые, но не сгоревшие танки. Где они сейчас, неизвестно, но совершенно точно, что русские изучат их до последнего винтика. И, пожалуй, сообщать об этом дорогому фюреру не стоит.

– Мой фюрер, к большому сожалению, экспериментальная рота попала в засаду, все наши новые танки уничтожены, но все равно они успели показать свою эффективность в бою. Пока «тигры» не подошли на близкую дистанцию к противнику, они были полностью неуязвимы для него. Это доказывает их превосходство перед ним.

– С кем они сражались?

– Кроме русской пехоты им противостояли несколько батарей орудий, а также не меньше батальона танков.

– И каков результат?

– Хотя нам так и не удалось прорвать русские позиции, но практически вся русская артиллерия и танки были уничтожены.

Хотя технически фон Бок и не соврал, но при этом он как-то опустил очень важные моменты этого боя. Он не уточнил, что роту «тигров» поддерживал танковый батальон, а русские орудия были обычными противотанковыми пушками малого калибра, эффективными только против старых танков и на малой дистанции, а вместо батальона русских танков был вдвое меньший по численности дивизион противотанковых самоходок. Все это кардинально меняло схему прошедшего боя, и получалось, что силы сторон были примерно равны, а исходя из сказанного, выходило, что «тигры» встретили сильно превосходящие их по численности силы противника. И, разумеется, фон Бок умолчал, что после боя русские уволокли к себе три несгоревших и не взорвавшихся «тигра». Скажи он это, и реакцию фюрера не смог бы предсказать никто.