Моя фиктивная жена (СИ)

Хельга посмотрела на меня так, словно только сейчас вспомнила о том, что мы договорились пожениться. Я улыбнулся.

— Все должно быть на высшем уровне. Если мы просто пойдем в управу, то мои родители заподозрят, что дело нечисто. Так что завтра бери деньги и выбирай платье. Самое лучшее.

— Уже сегодня, — вздохнула Хельга. Я помолчал и признался:

— Это, конечно, прозвучит невероятно, но я очень рад, что ты здесь. Со мной.

Некоторое время Хельга смотрела на меня, а потом рассмеялась и ответила:

— Это и правда невероятно. Эльф радуется, что рядом с ним гномка!

— Что насчет того, что друг радуется своему другу? — поинтересовался я. Нет, на Хельгу нельзя было смотреть без улыбки, до того она была славная и милая. Сейчас мне нравилось в ней все — и растрепанные рыжие косы, и наряд, такой чопорный и строгий сначала, а теперь измятый, и усталый взгляд карих глаз, в которых плещутся искры веселья.

— На это я согласна! — Хельга улыбнулась в ответ и распорядилась: — А теперь спать.

И я не стал спорить.

Глава 7

Хельга

Друг радуется своему другу, видали? Кто-нибудь вообще видал такое на всем белом свете?

Утром все казалось каким-то ненастоящим, словно и взрыв, и Максим Вернье, и преступник, который проник прямо в палату, просто мне приснились. После скудного больничного завтрака — я прекрасно понимала, что в больницах не подают разносолов, но плохо сваренная каша на воде и ломтик черствого хлеба с таким же видавшим виды сыром выглядели полным издевательством — врач осмотрел Анарена и сказал, что господин артефактор может возвращаться домой.

— Вот и слава Богу, — вздохнула с облегчением я, когда мы вышли за больничные ворота, и Анарен махнул рукой, подзывая экипаж. Кучер посмотрел на нас вроде бы безразлично, но за этим безразличием просвечивала та цепкость, которая дала понять, что это человек Максима, и нас оберегают на всякий случай. — Сейчас приготовлю яичницу с овощами и колбасками, а то эта больничная стряпня просто пытка.

Анарен мечтательно улыбнулся.

— Завтрак придется отложить, — чуть ли не извиняясь, произнес он. — Нас с тобой ждет артефакт, и мне понадобится помощь.

Я знала, как выглядят артефакты — серебряная или золотая пластинка, на которую нанесены узоры и руны. Когда мы вошли в лабораторию, просторную, стерильно чистую и заставленную коробками, банками и склянками, то Анарен показал мне то, что прислали от короля: причудливые цветочные завитки, которые превращали артефакт в оригинальное украшение, были покрыты глубокими царапинами, словно кто-то взял гвоздь и принялся наносить удары по золоту.

— И что нужно сделать? — спросила я.

Встав за рабочий стол, Анарен открыл металлический ларчик, и я увидела прозрачную жижу, в которой лежали золотые пластинки. Осторожно подцепив одну из них пинцетом, эльф уложил ее на подставку и указал куда-то в сторону, распорядившись:

— Большую банку с инструментами.

Я растерянно осмотрелась: так, кажется, это она. Схватив серебристую банку, из которой торчали инструменты, похожие на живодерское добро зубного врача, я протянула ее Анарену — тот, не глядя, выхватил тонкий стек с причудливо выгнутым носиком и принялся водить им по пластинке, что-то бормоча под нос.

Я едва не раскрыла рот от удивления. По золотой глади легли листья — изящные, воздушные, в лаборатории даже повеяло свежестью рощи после дождя. И я заметила еще, что Анарен побледнел — ух, как он побледнел! Его занятие выглядело легким, этакой живописью и капризом джентльмена, но сил отнимало немерено.

— Коробку с тампонами.

Это я сразу поняла: большая картонная коробка с зеленым крестом. Каждый ватный тампон в ней был упакован отдельно; сорвав хрустящую бумагу, я извлекла плотный ватный диск, Анарен обернулся ко мне, подставив лоб, и я осторожно провела тампоном, стирая выступившие горошины пота.

— Отлично, — отрывисто произнес он. — А то в глаза попадает.

— Что-то еще? — спросила я. Мной овладело волнение, почти как на выпускном экзамене. Мы вдвоем делали важное и нужное дело, и Анарену была нужна моя помощь.

Почему-то сейчас это казалось бесконечно важным. Мы были не гномкой и эльфом, а друзьями, которые работали вместе, занимаясь серьезным делом. Вот сейчас закончим с этим артефактом, я пойду на кухню и приготовлю такой обед, что вся усталость умчится без оглядки.

А я очень сильно устала. Непонятно, отчего — вроде бы просто стояла рядом с Анареном, глядя, как на золоте артефакта распускаются экзотические цветы, но ощущение было таким, словно я весь день толкала тачку с углем в самой глубокой шахте. Плечи ныли, пальцы наполняла дрожь. Не глядя, Анарен выхватил из банки еще один стек и с усилием принялся прокладывать новые узоры на артефакте. Его бормотание сделалось почти неразборчивым, но я чувствовала, что работа почти подошла к концу.

Вот бы еще сесть — ноги сделались какими-то чужими.

Анарен вздохнул, нанес последний узор и бросил стек в одну из пустых банок на столе. Звякнул металл, и я заметила, что кончик стека почернел и оплавился, словно эльф совал его в огонь.

— Ты как? — глухо осведомился он.