Моя фиктивная жена (СИ)

Хельга тотчас же уперла руки в бока и взглянула на меня с таким видом, что было ясно: ее отсюда и дракон не вытащит. Гномье упрямство давно вошло в легенду, я знал, что Хельгу мне не переупрямить, но должна же она думать о ребенке!

— Вот еще. Я пришла тебе помогать, — заявила она. — Не бойся, не надорвусь, но и тебя в одиночку с этим не оставлю.

Я невольно задумался над тем, что было бы, если бы я тогда просто прошел мимо всхлипывающей девчонки на ступенях ювелирного магазина. Где бы я был сейчас? Каким был? Видимо, заметив, что мое лицо смягчилось, Хельга подошла, взяла меня за руки и проникновенно сказала:

— Анарен, ну я ведь уже тебе помогала. И мы отлично справились вдвоем. А одна моя знакомая говорила, что подвиг — дело общее, ну и вот она я, чтобы оно было общим.

— Я за тебя волнуюсь, — искренне сказал я. Лампа тихо горела, разбрызгивая золотые мазки по волосам Хельги — вот она, моя пиратская принцесса, писательница, сильная и смелая девушка. Настоящая. — Я очень за тебя волнуюсь. И за нее… или за него.

Хельга рассмеялась — наверно, именно с таким лицом ее принцесса Эрна добывала клады и побеждала врагов.

— Ты же слышал, что сказал доктор. Посильную работу — можно, — напомнила она и с самым серьезным видом подошла к коробке с лунным серебром. — Просто давай начнем, и говори, что я должна делать.

Не родился еще тот, кто смог бы переупрямить гнома — я в очередной раз убедился в правоте этой старой пословицы. Инструменты ждали, лунное серебро мягко светило в коробке, и все самое хорошее было впереди. Я знал, что верну свое честное имя — и надо было действовать.

Но перед этим я набросил на Хельгу защитное заклинание. Пусть теперь упрямится, сколько хочет.

— Хорошо, — кивнул я, вынимая капли лунного серебра. Легкие, теплые, они казались живыми. Вот моя рука качнется, и капли выкатятся из нее, растекутся по полу ручейками живой воды. Я разместил первую каплю на рабочей поверхности и взял первый стек для того, чтобы проложить основные дорожки заклинания, которое превратит лунное серебро в артефакт.

Надо будет потом перевезти сюда все вещи из моего прежнего дома. Надо будет сделать здесь ремонт перед тем, как Хельге наступит время рожать. Листья и цветы ложились на сверкающую гладь лунного серебра, и я знал, что у меня все получится. Это была совершенно спокойная, несокрушимая уверенность в себе.

— Двойной стек, — приказал я, не отрывая острый носик первого стека от лунного серебра. Хельга сразу же сообразила, что мне нужно, молниеносным движением вложила стек в протянутую руку, и мои металлические помощники заскользили по лунному серебру в плавном танце. На поверхности капли расцвел сад удивительной красоты — это было поистине произведение искусства, и мне даже стало жаль, что отец Хельги переплавит его, чтобы артефакт предстал для всех просто куском редкого металла.

От стеков рассыпались сиреневые искры, и воздух лаборатории наполнился запахом жасмина.

— Первый готов, — прошептал я. Руки сделались неповоротливыми и тяжелыми, как всегда бывает при трудной работе, но я ощущал эту тяжесть как-то со стороны, словно мое тело мне не принадлежало. Хельга бодро смотрела на меня и улыбалась — от этой улыбки невольно хотелось улыбнуться в ответ. — Продолжаем.

* * *

Хельга

Просто удивительно, но меня больше не тошнило, хотя весь вечер после визита доктора я обнималась с бадьей. Кейси принесла вернский корень, заварила мне чаю и сообщила:

— Матушка моя сказала, что у нее в подполе маринованные огурчики. Крепкие, хрустящие! Самое то в вашем положении, а матушка у меня на готовку мастерица, таких огурцов, как у нее, во всем Северном уделе ни у кого нет. Хотите, принесу?

А вот огурцов и правда захотелось — Кейси была права, они и правда хрустели так, что хруст казался музыкой. Я и сама не заметила, как расправилась с целой дюжиной, и это было единственным, что я съела за вечер, и что сумело во мне удержаться. Мать только головой покачала.

— Ты так совсем отощаешь. Я тоже, помнится, была чисто веточка, ветром качало. А что поделать, вот так детки даются.

На этот раз работа в качестве ассистентки Анарена далась мне совсем легко. Когда мы вышли из лаборатории, и он передал моему отцу коробку с каплями лунного серебра, то я чувствовала себя свежей и бодрой. Встать бы сейчас на лыжи да пробежать по свежему снегу милю-другую, вот это было бы здорово! Я прекрасно понимала, что ночью никто не катается, это было бы глупо, и все-таки спросила:

— Может, выйдем на воздух? Метель вроде кончилась.

Анарен нахмурился, словно прикидывал, какие у этого могут быть последствия, и ответил:

— Нам бы, конечно, лучше не маячить снаружи, пока твой отец уносит капли на переплавку. Но в саду можно постоять — завтра расскажи Кейси, что тебе было дурно, и мы вышли продышаться.

— Отличный план! — одобрила я и отправилась одеваться, не забыв мысленно поблагодарить родителей за то, что торопливо собирая нас с Анареном в ссылку, они не забыли положить в тюки мою шубку и здоровенный лохматый тулуп для него.