Моя фронтовая лыжня

Но в моей переписке бывали и такие случаи, когда официальные должностные лица выходили далеко за рамки своих служебных обязанностей: рылись в архивах, куда-то ходили, кого-то опрашивали, присылали мне адреса интересных людей, вырезки из газет, карты местности.

Получив мою просьбу поискать среди ветеранов войны лыжников, работник Верещагинского военкомата капитан Кирьянов тщательно просмотрел списки бывших фронтовиков и обнаружил троих лыжбатовцев. Более того, он сходил к ветерану Обухову на дом и подробно побеседовал с ним. И ответил мне обстоятельным неофициальным письмом.

Такое чуткое отношение к просьбам ветеранов войны помогло мне разыскать второго однополчанина-лыжбатовца — Владимира Фунина. Его невьянский адрес сохранился у меня с военных лет. Но все попытки установить с ним связь заканчивались безрезультатно. Учреждения, которые я запрашивал, тоже ответили: «Фунин В. Ф. в Невьянске и районе не проживает».

Я прекратил поиски и внес было Владимира в скорбный поминальный «синодик» фронтовых друзей. И вдруг спустя довольно длительное время получаю письмо из Невьянска. Заведующая райсобесом Склянухина В. Г. сообщала мне: «Ветеран ВОВ капитан в отставке Фунин В. Ф. до ухода на пенсию работал инженером на Салдинском прииске объединения Уралзолото. Сейчас проживает в городе Красноуральске Свердловской области…» И подробный адрес Владимира. Представляете, какой это был для меня радостный сюрприз!

Товарищ Склянухина тоже сделала намного больше, чем это вытекало из ее служебных обязанностей. Получив из Красноуральска письмо от Фунина с просьбой выслать ему какие-то справки о рабочем стаже, она вспомнила о другом письме, присланном три года назад из Эстонии фронтовым товарищем Фунина. Разыскала в архивах это письмо и порадовала меня.

В один из моих приездов в Подольск получилась такая история. Заказываю дело с документами 8-го гвардейского полка — отвечают: в работе; прошу другое дело — тоже занято; пришлось ждать два-три дня и других заказов. Что за оказия, думаю. Кто утаскивает у меня из-под носа документы моей части? Выяснилось, что одновременно со мной в архиве работают еще два исследователя, которых интересует 4-я гвардейская дивизия, — бывший артиллерист этой дивизии Назиб Зарипович Кадыров и журналист из Николаева Петр Дмитриевич Мущинский. Первый из них изучает боевой путь 4-й гвардейской от начала войны и до Победы, второго в основном интересует тот период, когда дивизия воевала на юге и освобождала Николаев.

От Кадырова я узнал, что созданы Советы ветеранов нашей дивизии, 2-й ударной армии и Волховского фронта. Вот в какую великую семью ветеранов влилось наше трио из 172-го ОЛБ.

Обнаружилось еще несколько однополчан по 172-му ОЛБ: Захар Игнатьевич Гладышев из Перми, Дмитрий Яковлевич Ознобишин из города Дятьково Брянской области, Василий Артемьевич Добровлянин из Пермской области, Аверьян Савельевич Шашов из Ленинграда, Иван Степанович Бессонов из Свердловской области.

Более сотни писем получил от однополчан по 280-му запасному лыжному полку, по 4-й гвардейской стрелковой дивизии, по Любанской операции, от лыжников, действовавших по соседству со 172-м ОЛБ. Шлют ветераны свои воспоминания, ищут затерявшихся в вихрях войны фронтовых друзей, рассказывают о своем нынешнем житье-бытье.

Некоторые ветераны вспоминают бои, те или иные фронтовые эпизоды, в которых, оказывается, мы вместе и одновременно принимали участие. Помните, например, мой рассказ о том, как мне удалось выклянчить у артиллеристов кусок свежей конины? Так вот, откликнулись: из Казани — Герой Советского Союза гвардии майор Александр Моисеевич Коваль и из под-московского города Павловская Слобода — гвардии подполковник Валериан Андреевич Крылов. Первый из них во время Любанской операции был командиром 4-й батареи (той самой!), второй — комиссаром артдивизиона (того самого!) — ныне оба в отставке.

Знакомлюсь с командиром звуковки

Прошло уже немало мирных лет. Попались мне в руки военные рассказы и повести Юрия Нагибина. В частности, он описывает, как в феврале 1942 года ездил из Малой Вишеры на радиомашине, звуковке, к Мясному Бору. И место, и время, и внешний вид машины (обшитый жестью грузовик Зис-101), и надстроенная над кузовом коробка, наверху два нацеленных вперед рупора — все совпадает с тем, что мне довелось когда-то видеть у Мясного Бора — Любиного Поля.