Моя головная боль

Вера Алексеевна закатила глаза и досадно простонала в голос:

– Нет. Паши нет. Его вызвали на работу. Так что можешь чувствовать себя как дома. Стесняться некого.

Женщина повернулась и прошла на кухню, за ней и маленькое чудо с характером овчарки. Максим взял меня за руку и повёл за собой. Ну, а я лишь позволяла ему руководить собой. Ибо да. Здесь я себя чувствую безвольно. Кажется, что и дышать в подобном помещении для меня и то уже дорогого.

– Да отцепись ты от неё, – фыркнула на него Вера Алексеевна. – Никто её здесь явно не обидит.

Макс резко выпустил мою руку из своей. Почувствовала мгновенно себя брошенным утёнком.

– Иди, садись рядом со мной, – указала на стул его мама.

И я молча последовала к стулу у окна. Юркнула и забилась в самый угол. Максим сел напротив, буравя меня лукавым взглядом. Почему-то это сейчас меня сильно разозлило. Неужели нельзя было всё заранее рассказать. А ещё трындел всем, что мама живёт в трёшке. Комнату хочет сдать. А в итоге тут не трёшка, а хрен знает сколько комнат. Да и у его мамы даже домашняя одежда очень неплохая. Вон как празднично выглядит и порхает у стола, наливая чай.

– Ты на него внимания не обращай, – обратилась она ко мне, махнув рукой в сторону Максима. – Он уж и позабыл этот дом. Это впервые в этом году заявился с тобой. И то потому, что пообещал. А так и носа сюда не кажет.

– И не просто так, – вклинился Максим. – Не я ж притащил сюда бывшего друга отца в дом и стал сожительствовать с ним.

– А вот эта тема уже закрыта, – буркнула она в ответ. – Я ещё дама вполне себе молодая и имею право на личную жизнь. Ты ж ведь всё равно съехал от меня. Да и внуков еще не подарил.

Куда-то их не туда несёт. Подумалось только мне, как Вера Алексеевна вновь вернула всё своё внимание на меня:

– Ты пей чай. А его не слушай. Павел хороший человек. А у Максима мужская ревность. Хоть и взрослый, но всё ещё в душе ребёнок.

– Спасибо, – сдержанно улыбаюсь и беру в руки кружку с чаем. Делаю глоток. М-м-м. Насыщенный, тёплый вкус согревает изнутри душу. И даже потихоньку напряжение сходит на нет.

– Вот, – нежно протянула Вера Алексеевна. – Сейчас хоть выглядеть стала, как на работе. А то побелела вся, – рассмеялась она.

– Побледнеешь тут, – мрачно отозвался Максим. – Она же не знала, куда я её притащу.

Смотрю на него в упор. А он ещё ухмыляется. Вот ведь гад какой! Сам всё прекрасно понимает. Так почему нельзя было заранее предупредить о таком. Как-никак дом находится у его маменьки в очень уж престижном месте. Здесь проживают, по слухам, бизнесмены да госслужащие высоких чинов.

– А что такое? – непонимающе заморгала женщина.

– Понимаете, – робко начинаю я, трусливо поглядывая в её добрые глаза. – Моя семья живёт на большой порядок, скромнее, – запинаюсь, но продолжаю. – Работа на заводе и то сейчас у них всё сейчас не стабильно. Поэтому мне и понадобилась подработка.

– Ну, в этом нет ничего такого, – перебивает она меня с ходу. – Я тоже жила до знакомства с отцом Максима в общежитии, – рассмеялась она звонко. – Если бы не он, то вообще бы вернулась в родную деревню, а там даже и боюсь представить, кем бы работать пошла.

– Нет, – мягко говорю ей. – Дело не в этом. Я немного растерялась, когда увидела такой шикарный дом. Максим о таком не говорил.

– Он бы тебе об этом и не сказал, – мрачно отреагировала она. – Этот дом построил его отец, – кивает в сторону Максима, который отрешенно смотрел на часы на стене. – Он был талантливым человеком. И ему за этот талант охотно платили. И он, вместо того чтобы жить на всю катушку, строил этот дом, – мелькнула ностальгирующая улыбка, и глаза Веры Алексеевны с нежностью заблестели. – Мы с ним познакомились, когда мне было всего шестнадцать лет. Он коренной житель, ну а я с областной деревушки. Красивая деревня, конечно, была, но уже тогда потихонечку умирала. Ну а сейчас и подавно умерла. Одно название да кладбище осталось.

– Не так уж и умерла, – вмешался Максим. – Домик у бабушки всё ещё стоит. Да и несколько семей так и продолжают жить там. Просто жизнь более бедная.

– Да, – кивнула она. – Ну вот он меня смолоду и приглядел. Старше на семь лет меня он был. Красивущий. Обалдеть можно было. Высокий, статный, а как ухаживал, ой! Такое в фильмах не покажут, – с тоскою в голосе заявила она. – Ну как можно было от такого мужчины отказаться. – пожимает плечами. – Никак. Вот и жили мы дружно и мирно. За всю семейную жизнь с ним не могу припомнить, чтобы хоть раз голос друг на друга повысили.

– Зато сейчас с Пашей неплохо отношения выясняете, – вмешался Максим и залпом осушил кружку с чаем.

– Ну да, – поперхнулась она. – С Павлом всё иначе. Ну и уж прости меня, они совершенно два разных человека.

– Разных, – эхом отозвался он.

Вера Алексеевна махнула на него вновь рукой раздраженно. Посмотрела на меня и засияла:

– Вот не завидую я тебе. Честно. Этот зануда от тебя не отстанет. А кровь как сворачивать будет. Ужас.