Моя и точка!

Контрастные струи душа, как и холодный туман, не прогнали это виденье. Ия видела ещё пустой гостевой домик, где не было вещей Марко. Но эти две камеры: одна в прихожей-кухне, а вторая — в спальне, вызывали в ней ледяной озноб не тем, что записали. А тем, что уже стояли там, когда и она на той же кровати, уже застеленной другим, свежим постельным бельём стонала и извивалась под неукротимым напором Марко. И она точно знала, что эта запись у Марко тоже есть.

Она спустилась в кухню, когда ещё не было восьми. Но свежий и покрытый аккуратной щетиной как тепличный огурчик, Марко там уже был.

— Привет! — подскочил он ей навстречу из-за стола.

Его ладони, скользнув по талии и спине, подхватили Ию за шею. И её голова, оказавшись в горячей пригоршне его рук безвольно откинулась, давая волю его губам.

Ия вытерпела его обжигающий, пахнущий кофе поцелуй, не ответив. И Марко упёрся в неё потемневшим взглядом, но так и не отпустил.

— Просто совет? — не мигая глядя на хмурую складку на его переносице, спросила она. — Значит, «развестись» — это был просто совет?

Его красивые полные губы дрогнули в улыбку.

— Это и сейчас совет. А что в этот раз увидела ты?

— Угрозу, Луд, — высвободилась она. — Раз эти камеры стояли там неделю назад, когда мы с девочками ездили к маме, а к Марату приезжала Алия, значит, стояли и в ту ночь.

— Да, — уверенно кивнул он, изогнув одну бровь и рассматривая её с интересом.

— Чего ты хочешь?

Он усмехнулся.

— Для начала предложить тебе завтрак. Чай? Кофе? Может, протеиновый коктейль?

— Всё равно, — не шелохнулась в ответ Ия.

— «Всё равно» я не умею, — пошёл он к кофемашине, двигаясь плавно и бесшумно, всё так же напоминая Ие большого сильного кота. — А вот эспрессо кон-панна — легко.

Глава 55

Плеснув в маленькую чашку из стеклянного кофейника горячий напиток, он зашипел баллончиком взбитых сливок, ловко делая из него спиралью «шапку».

«Ладно, — отхлебнув кофе и облизав оставшиеся на губах сливки, дала себе Ия установку не паниковать: — Пойдём другим путём. Путём знаний».

— Кто такой Селим?

— Друг, — стёр Марко пальцем сливки над её верхней губой и, конечно, облизал палец.

Он стоял слишком близко, гигатоннами излучая в атмосферу мощь и сексуальность. Опирался о стол поясницей слишком расслаблено, чтобы Ия, глядя на дорожку волос, что шла вниз от пупка к резинке мягких домашних штанов, могла думать о чём-то другом, кроме того, чем она заканчивается.

У неё было слишком мало причин, чтобы бояться этой записи — их семейная жизнь с Маратом не просто получила пробоину, она затонула и, пуская последние пузыри, лежала на дне. Но факт, что её поимели, развели, использовали, и что Марко тоже предал её, как и Марат, вызывал невыносимую боль. И злость, даже ярость, глухую, жгучую, тёмную. Быть пешкой, разменной монетой и тряпкой, которой муж больше не вдохновляется, а этот искусный хорватский ёбарь вытер член, так себе чувство. А ещё у Ии был план, которому Марко мог помешать, если собирался и дальше бесцеремонно тискать её на кухне, поэтому она хотела знать что у него на уме.

Одно только забыла — как трудно выуживать из Марко крохи информации.

— Ковач — это твоя настоящая фамилия?

Он засмеялся, белозубо и довольно.

— Могу даже паспорт показать. Давай, прекращай злиться и меня пытать. Это бесполезно. Пей кофе, собирайся и жду тебя в машине.

Марко коснулся губами уголка её губ, поиграл с ними кончиком языка, а потом толкнулся в рот. Придержав Ию за шею и закрыв глаза, он заигрывал с её языком, но снова так и не получив ответа, шумно выдохнул и улыбнулся.

— Вѝло мо̀я, — смешно сморщил он нос. — Я расскажу тебе всё, что ты хочешь знать. Но сначала хочу услышать, что задумала ты.

Ия проигнорировала и его «щедрое» предложение, а не только очередной поцелуй. Всю дорогу до офиса она молчала, сидя на заднем сиденье серебристого Крайслера. Что, впрочем, ничуть не мешало ей время от времени видеть в зеркале синий взгляд Марко, загадочный и мягкий, с удовольствием слушать очередную песню на хорватском, сочным хрипловатым баритоном исполнителя будоражащую душу, и наслаждаться видом руки Марко с выпуклыми венами и крупными костяшками пальцев, которыми он в такт музыке постукивал по рулю.

Вот это движение вдруг и напомнило Ие, где она видела эмблему и название банка, что назвал Марат — на чёрной карточке, которой Марко платил за кофе в декабре.

«Вило моя. Хорватский», — забила она в поисковик и улыбнулась, увидев ответ.

«Фея моя, чаровница, любимая», — выдал переводчик.

«Ах ты хитрый хорватский член! Или как там? Ку̀рац? — усмехнулась Ия, отвернувшись к окну. — Вило моя! Как же! Но расскажешь. Конечно, всё мне расскажешь, Марко Ковач. Куда ты денешься, пичка ти материна!»

Глава 56

— Твою мать! Какого сука лешего он тут делает? — шипела Регина, спиной прижимаясь к закрытой стеклянной двери, пока Ия невозмутимо снимала плащ, и поправляла макияж, глядя в маленькое зеркало пудреницы.