Моя Якутия

Денис Страхов Моя Якутия

Шасси коснулись поверхности посадочной полосы, взвизгнули и передали вибрацию в салон, двигатели загудели в режиме реверса. Самолет пронесся мимо здания аэропорта, отражаясь в его стеклянных, зеркально-синих фасадах. Пассажиры с облегчением выдохнули и разразились продолжительными овациями. В иллюминаторах по правому борту, проплыли утопавшие в тумане и клубах белого пара, ярко-синие буквы «Аэропорт Якутск». Янтарное табло над входом мерцало показаниями термометра, «-42С».

– Ну привет, моя Якутия! Почти двадцать лет не виделись!

Все детство и юность Алексей Сергеев провел в маленьком, отдаленном, растянувшемся вдоль берега реки Алдан, поселке. Сейчас, глядя через толстое стекло на этот заснеженный, ледяной мир, он поежился и застегнул молнию куртки до самого носа. Тогда, почти тридцать лет назад, ребятню совсем не пугал холод. Радуясь солнечному морозному дню, он часами гулял с друзьями, не обращая внимания на пронизывающий, колючий ветер и обморожение щек. Они любили уйти подальше в тайгу, утопая в сугробах и путаясь в зарослях замёрзшего подлеска, чтоб покататься с крутого ледяного склона на берегу лесного озера. Они лакомились шиповником, который застыл на голых, колючих ветках, громко смеялись и горланили хором песни, распугивая озябших лесных обитателей. Мальчишки гурьбой весело скатывались с горы, кувыркались в снегу и упрямо карабкались обратно. Солнце окрасилось кроваво-красным и уже наполовину скрылось за серо-коричневыми чешуйчатыми стволами лиственниц. Из глубины леса, пожирая остатки солнечного света, поползли длинные черные тени. Ребята знали, что должны спешить, до темноты им нужно обязательно вернуться домой, к людям. Они скатились последний раз с ледяного склона, и не теряя ни секунды двинулись по направлению к поселку. Не отклоняясь, точно по своей тропе, след в след. Солнце цеплялось за небосклон последними лучами. Мальчишки перешли на бег, их сердца горели и это единственное, что излучало тепло в этом ледяном черном лесу. Тяжелое дыхание вырывалось из их груди белыми клубами и тут же превращалось в кристаллики льда, а за спиной уже настигала холодная, безжизненная тьма.