Моя идеальная (СИ)

— Зато её папа судья, а мама прокурор. И хватит капризы разводить, Анастасия. Научись заводить "правильных" друзей, даже если они тебе не нравятся. Когда вырастешь, ещё спасибо нам скажешь.

Я выросла. Но не чувствую благодарности за вынужденную дружбу.

— Знакомься, Настя, это — Кирилл Должанский. Наш коллега и друг. Надеюсь, вы понравитесь друг другу. — обрубает мама, уже приняв за меня решение.

— Кирилл. — тянет руку высокий красивый молодой человек.

— Настя. — вкладываю в неё ладонь, и он поднимает наши кисти вверх и касается губами.

Дрожь. Страх. Понимание. Принятие. Выбора нет. Я в ловушке и сколько не стараюсь из неё выбраться, она только сильнее стягивается.

— Надеюсь, Настя, ты не откажешься составить мне компанию за ужином?

Хочу отказаться. Должна.

— Не откажется, конечно. — встревает папа, отвечая за меня.

Никаких вариантов. Принимаю. Я же идеальная дочка.

Больше нет. В том же ускоренном режиме проматываю остальные фрагменты: начало отношений с Киром, предложение пожениться, первая ссора с родителями из-за моего внешнего вида, вторая, последняя...

После первого сентября я не просто выросла, а изменилась до неузнаваемости. Не осталось мягкости, покорности и желания угождать. Только штормовой характер и бесконтрольные взрывы. Нет больше идеальной девочки, но они так и не захотели это понять. Так же, как и то, что я могу любить и ради этой любви пойти на всё. Ради одного единственного человека, которого они никогда бы не приняли просто потому, что он "неправильный".

Бросаю короткий взгляд на стоящего рядом парня и осознаю, что меня действительно больше ничего не держит в этом доме. Северов просто ждёт, пока я справлюсь с эмоциями. Не торопит и не подгоняет.

— Пойдём, Артём.

Тяну его за руку наверх, в свою комнату. Там быстро и молча вытаскиваю из шкафа футболку и собираю документы, пока он потрошит мой стол, собирая учебные материалы. Телефона в комнате не нахожу, поэтому, не оборачиваясь, выхожу.

Тёма идёт следом.

— Всё забрала, Насть?

— Мобильный остался. Сейчас у горничных узнаю. И...

Крутанувшись, залетаю обратно в спальню и вытряхиваю из шкатулки все украшения.

Раскидываю их по столу, пока не нахожу тонкую золотую цепочку с Фениксом.

— Ты же не хотела ничего больше брать. — бурчит Артём, вырастая в дверном проёме.

— Это подарок от дедушки, Тём. Благодаря ему я смогла переступить через родительские "правильно" и поступила в полицейскую академию. Он был единственным, кто всегда меня поддерживал и принимал такой, какая я есть.

— Был... — вопрос, который звучит ни как вопрос. Просто констатация факта.

— Он умер три года назад. — опускаю голову и прячусь за волосами, чтобы любимый не увидел моих слёз.

Парень опускает на пол сумку и молча обнимает.

— Сейчас не время плакать, родная. Надо забрать мобилу и уходить, если не хочешь столкнуться со стариками. — хрипит, задевая губами макушку.

— Знаю. Пошли. — отбиваю ровно, хотя голос дрожит от непролитых слёз.

— Ты его очень любила? — спрашивает, пока широкими шагами пересекаем коридор.

— Да, Тём, очень. Больше, чем маму и папу. Он был самым близким и родным человеком.

— Расскажешь мне потом о нём?

— Обязательно. — отпускаю лёгкую улыбку.

Бегом спускаемся вниз. Ошарашенные горничные стоят, открыв рты, и бессовестно разглядывают моего парня. Пускай смотрят, мне не жалко. И родителям пусть докладывают.

— Юля, ты мой телефон не видела? — обращаюсь к застывшей девушке.

— Анастасия Романовна? — сглатывает и переводит на меня загоревшиеся глаза, с трудом оторвавшись от созерцания Северова.

Не смотря на жгучую ревность, тихо смеюсь и обнимаю Артёма, давая понять, что этот самец занят.

— Так телефон кто-нибудь мой видел или как?

Юля всё так же стоит, открыв рот. Ольга первая берёт себя в руки и отвечает:

— Кажется, на кухне был. Ваши родители вчера специалиста вызывали, чтобы пароль подобрал.

Каждая жила в теле натягивается, а все мышцы мгновенно забиваются.

Зачем им это? Что они хотели там найти? Что если видели нашу с Артёмом переписку?

И снова я поддаюсь панике. Крепче сжимаю мужскую ладонь, выдавая свой страх и напряжение.

— Расслабься, малыш. Пусть хоть всю мою подноготную нароют, тебе нечего бояться. — хриплым шёпотом бомбит мне в самое ухо. — Или у тебя есть то, что им не стоило видеть?