Читаем Моя Игра полностью

Бедствие. Вот здесь я уже молю бога о помощи и надеюсь, что один или несколько моих партнеров по команде успеют прийти на выручку. При выходе троих против одного защитник может надеяться только на милость нападающих. Я просто стараюсь быть в середине, заставляя нападающих рассеяться. Ну и уповаю на фортуну, чтобы она ниспослала удачу моему вратарю. Как правило, защитники проигрывают подобные схватки в шестидесяти случаях из ста, хотя обвинять их в этом нельзя. Каждый раз, когда трое соперников выкатываются на одного, это значит, что по крайней мере двое моих товарищей по команде попались в ловушку. Они пошли ва-банк и проиграли. Помню, как во время одного из матчей детских команд тренер так отчитал своего защитника десяти или одиннадцати лет от роду, когда тот не смог остановить трех нападающих, что бедный мальчишка до конца игры так и не смог прийти в себя. Покажите мне защитника, который каждый раз выигрывает у трех нападающих, и я назову его волшебником. Тренеру надо было ругать тех игроков, которые оказались отрезанными, ведь из-за них, собственно, и возникла ситуация "трое против одного".

Прием шайбы на себя

Как я уже говорил, во многих случаях лучшим выходом при единоборстве с бомбардиром является прием шайбы на себя, преграждая ей путь к воротам. Ловля шайбы на себя, понятно, является не только сложным маневром, но и чрезвычайно опасным. Этот прием должен быть очень точно рассчитан по времени. Когда я блокирую бросок, то припадаю на одно колено-но ни в коем случае на оба-и пытаюсь мягко принять шайбу на грудь. Когда опускаешься только на одно колено, значительно легче встать на ноги и вернуться в игру, если прием шайбы не получился и она отскочила от груди в сторону. Однако я никогда не опускаюсь для блокировки удара, если нахожусь далее пяти футов от шайбы. По двум причинам: во-первых, если я опущусь слишком рано, у шайбы будет более чем достаточно времени для того, чтобы подняться и угодить мне в лицо; во-вторых, если я преждевременно встану на колено, соперник может имитировать бросок, обойдет меня и выйдет на более удобную ударную позицию. Не правда ли, Айвен? Когда я играл свой первый сезон в НХЛ, Айвен Курнуайе сделал не только сильный замах клюшкой, но и такую гримасу, что мне ничего не оставалось, как опуститься на колено для приема шайбы на себя. Прежде чем я успел что-либо сообразить, Курнуайе спокойно обвел сначала меня, а затем и вратаря. Что и говорить, чувствовал я себя тогда глупо. Как и полагается новичку.

Шайбу иногда принимают на себя, как бы подкатываясь под нее. В этом преуспел Дон Оури, ранее игравший за «Брюинс», а теперь выступающий за «Сент-Луис». Если Оури на 100 процентов уверен, что нападающий будет бросать шайбу, а не пасовать, он делает подкат по направлению к шайбе, подобный тому, который выполняется в бейсболе, когда игрок стремится занять базу. Оури держит ноги вместе, голову слегка отводит в сторону. Этот прием может быть весьма эффективным, если… Вот от этого «если» как раз все и зависит-если нападающий на самом деле будет бросать шайбу; Как только защитник начинает катиться под шайбу, он уже ничего изменить не может. И если замах оказывается ложным, то у защитника наверняка будут неприятности.

Чего нельзя делать в обороне

Сейчас, когда вы будете читать о том, чего нельзя делать, то наверняка зададите себе вопрос: "Как же так, Орр говорит, что этого нельзя делать, а сам действует вопреки самому себе?" Действительно, иногда я нарушаю некоторые незыблемые правила игры в обороне, но делаю это лишь тогда, когда на 100 процентов уверен в необходимости данного шага. Ну и потом не забывайте, что я играю в хоккей каждый день для того, чтобы зарабатывать себе на жизнь, в то время как вы выходите на лед для того, чтобы отдохнуть, поразмяться с несильным соперником два-три раза в неделю.

Не водите шайбу в собственной зоне. Выводите ее оттуда от греха подальше, и как можно скорее; в особенности если кроме вас защитить вратаря уже некому.

Не держите шайбу в собственной зоне, если рядом нет партнеров, способных в случае необходимости принять ваш пас.

Не катайтесь с шайбой перед собственными воротами.

Не давайте пас через «пятачок».

Не закрывайте вратарю обзор.

Не оставляйте своего вратаря «голым», иными словами, не оставляйте его одного в воротах без всякой помощи.

Не позволяйте соперникам занимать удобные позиции вокруг ваших ворот, что слишком часто случалось со мной.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии