Моя игра - хоккей

Должен признаться, что немало времени прошло, прежде чем я понял, насколько важны в хоккее коллективные действия, хотя хоккей – это командная игра, в которой ярко проявляется индивидуальное мастерство. Пожалуй, как ни в одной другой командной игре, в хоккее создаются игровые положения, в которых спортивные качества отдельного игрока подвергаются проверке в исключительно неблагоприятных условиях, редко встречающихся в других видах состязаний. Причиной этого являются, скорее всего, скорости, на которых ведется игра. Хоккеист, мчась со скоростью более 30 километров в час, должен в доли секунды принять решение, куда ему метнуться и что ему сделать в обстановке, когда пять игроков команды противника пытаются у него шайбу отобрать.

Специалисты много уже говорили о том, что хоккей требует преданности и целеустремленности. Я с этим согласен, но в перерыве между играми я не отягощаю себя самобичеванием за совершенные ошибки. Я просто пытаюсь их осмыслить, чтобы не повторять в будущем.

Мои думы о любимой игре и о том, чему я научился в хоккее, помогли мне написать эту книгу. Надеюсь, что она окажет пользу многим начинающим хоккеистам и сделает хоккей еще более привлекательной игрой для всех болельщиков – старых и малых.

Глава I. Возвращаясь к прошлому

Честно говоря, я не помню точно, когда научился кататься на коньках. Говорят, что, когда мне было приблизительно четыре или пять лет, мои старшие сестры Максин и Лаура прицепили мне коньки и покатили на открытый каток, до которого от нашего дома в Пойнт Энн,[2] в провинции Онтарио, было рукой подать. Случилось это году в сорок втором или сорок третьем. В разных уголках земли в то время бушевала вторая мировая война, но у нас в Канаде у местных муниципальных организаций хватало времени и энергии и на заливку открытых катков. Каток, на котором я сделал свои первые шаги на коньках, был сооружен на средства компании «Канада Цемент». Само собой разумеется, что после каждого снегопада каток приходилось расчищать, но любой паренек, горевший желанием покататься на коньках, с радостью предлагал для этого свои услуги.

Максин и Лаура утверждают, что после тех первых часов, проведенных на льду, я уже мог кататься самостоятельно. Скорее всего, они правы. Однако, надо полагать, все, на что я был тогда способен, – это лишь передвигаться по льду. Но как бы там ни было, к катанию на коньках я пристрастился. Может быть, меня привлекало то, как я скользил по льду, а может быть, меня побуждали одобрительные отзывы старших сестер. Я явился на каток на следующий день и потом приходил туда ежедневно, катаясь до изнеможения, так как уже тогда я обладал силой не по годам.

Катание на коньках по утрам – одно из моих самых ранних воспоминаний детства. Я никогда не был соней и зимой по утрам легко вскакивал с постели и быстро растапливал все печи в доме. В мои обязанности входило также поставить на плиту воду для каши и после этого разбудить мать. Не могу почему-то припомнить, когда я завтракал: до ухода на каток или после возвращения с него, но хорошо помню, как я катался. Помню также, что я всегда разгребал снег на катке.

Обычно первый пришедший на каток брал в руки лопату и начинал разгребать снег, и вскоре расчищенный участок катка оказывался забитым мальчишками, резвившимися на льду. Если бы я тогда получал по доллару за каждую убранную мной тонну снега, я бы, наверное, давно уже разбогател.

Играли мы в хоккей в основном по принципу: «Есть чем гонять шайбу – иди играй», так что в командах бывало человек по двадцать, причем каждый имел только одно заветное желание – заполучить шайбу. И сейчас еще в небольших канадских городках можно увидеть, как играют в этот импровизированный хоккей. Что же касается катков в больших городах, то там катание на коньках обычно регламентируется определенными правилами: хоккейными клюшками пользоваться не разрешается, и катание идет по кругу под бдительным оком дежурного, который следит за тем, чтобы катающиеся не разгонялись слишком сильно.

На каждой стороне ледяного поля мы клали по паре кусков замерзшего снега, чтобы обозначить ворота, и порой никто из нас не знал, за какую команду он играет. Да и было ли это так уж важно? Каждый мальчишка играл сам за себя! И мы носились по льду, сбивая с ног всякого, кто попадался на пути. Смысл игры состоял в том, чтобы самому загнать шайбу в ворота. Дашь пас – неизвестно, кто его примет – свой или чужой, так что мы предпочитали не пасовать. И, надо полагать, здесь нужно искать объяснение, откуда у меня появилась дурная хоккейная привычка, от которой я не мог отделаться много лет, – неумение играть с партнерами.