Моя истерика

— Ты идиот? Ты и твой друг. Вам нужно было подложить двум дурам пластиковую карточку с парой миллионов долларов на счету! — здоровяк явно зол. Шон и его друг Том — убийца Талии, попытались сбежать, но их сразу же схватили двое других парней. Как я поняла, охрана Шона. Или как в таких шайках принято называть подстилок?!

Когда парни были схвачены, главный продолжил:

— Куда вы так спешите? Я не закончил! Вам нужно было запудрить им мозги и подождать пару дней, оставив в их доме карточку. Это всё, что требовалось на тот момент, пока ребята Кайла нас проверяли! Просто, не так ли? А что сделали вы? — лицо здоровяка покраснело. Я непроизвольно оскалилась на Шона и его дружка. Я бы кинулась в драку, но Талия вовремя меня остановила. Знаю, ничего бы не произошло. Но на эмоциях я бы не услышала продолжения рассказа, — вы убили их! Потеряли мою карточку с крупной суммой!

Талия быстро объяснила мне, что к чему.

— В общем, компания здоровяка откуда-то взяли карточку с деньгами. Украли, скорей всего, у этого Кайла. А двум придуркам нужно было спрятать карточку и в нужный момент забрать. Тайником оказались мы…

Я бы подумала, что Талия отчаялась, но она полна сил и желания отомстить. Впрочем, как и я. Мы оказались мёртвым тайником. Но я рада, что мы не оправдали их ожиданий!

— Сэм, мы не хотели их убивать, — начал Шон, — так вышло…

Жалкое зрелище. Бедный мальчик. Убил, подставил, сбежал, теперь оправдывается. Молодец. Я бы надрала ему зад.

— Где моя карточка? — Сэм медленно произнёс каждое слово и достал из внутреннего кармана пистолет, — я даю вам минуту на размышление.

— Она пропала. Сумка той девушки пропала. Её, наверное, забрали копы, — дрожащим голосом произнёс Том. Последний аргумент был достаточно весомым. Сэм, едва дослушав парня, спустил курок.

— Том, — крикнул Шон, но тот его уже никогда не услышит.

Том получил пулю в висок и мгновенно умер. Это увидели все. А что увидели мы, никогда никто не узнает.

Чёрная душа Тома вырвалась наружу и вспыхнула, как пламя. Больше его не увидят ни в мире мёртвых, ни в мире живых. Так вот, что происходит с грешными душами? Жаль, я ни с кем не смогу поделиться увиденным…

— О, чёрт! — только и сказала Талия, я схватила её за руку и замерла. Так страшно мне в жизни не было. Я думала, хуже того, что я перенесла, быть ничего не может. Хуже смерти есть только чужая смерть…

— Не бойся, Олли. Мы выберемся, — интересно, она сама верит в то, что говорит?! Я, наверное, дрожу… Точно не от холода. Призраки итак холодные. Или кто мы вообще? Что произойдёт с нами? Ответ на этот опрос я от себя так и не получила.

Пока мы с Талией наблюдали жуткую картину, Шон попытался вырываться из цепких рук, но не успел. Полицейские машины мгновенно окружили супермаркет со словами:

— Руки вверх! Вы арестованы за ограбление банка и подозрение в убийстве двух девушек! Вы имеете хранить молчание…

Последние слова я знаю наизусть из фильмов, поэтому даже не стала слушать. Я готова расцеловать каждого полицейского. Не думала, что остались ещё профессионалы. Маленькая победа.

Чувствую, как Талия крепче сжимает мою руку. Сэма, Шона и остальных забрали в участок. Думаю, они получат по заслугам.

Когда шум стих, машины уехали, остались только мы. И чёрное Порше Сэма. Всегда мечтала о такой машине, но у меня её не будет никогда. У меня не будет ничего, о чём я мечтала. Я, наверное, тоже сгорю, как Том. Но почему этого не происходит? Я в ярости.

Долгое время мы с Талией стоим молча, не в силах вымолвить хоть слово.

— Что будем делать? За нас уже отомстили! Мне этого достаточно, — Талия нарушила молчание. Рада, что она улыбается, хоть и едва заметно.

— И мне, — ответила я и предложила пойти домой. Я хочу последний раз взглянуть…

Мы с Талией живём в одном доме, в одном подъезде, но на разных этажах. Жили.

Талия.

С моей руки пропали часы, я не могу даже узнать, который час. Думаю, уже чуть больше полуночи. Все мои вещи пропали за ненадобностью.

Как бы нам тяжело не было, мы с Олли подошли к нашему дому. В окнах не горит свет.

— Давай быстро попрощаемся с родными и отправимся вникуда… Мы здесь больше не нужны, — говорю я подруге, она, кивая, соглашается. Не знаю, что нас ждёт. Наверно, неизвестность.

— Можно тебя попросить кое о чём? — спрашивает у меня подруга. Она выглядит такой живой, словно, не умирала. Бледная кожа осталась неизменной, как при жизни. Чёрные волосы красиво уложены, её больше никогда не придётся пользоваться лаком. Как и мне.

— Да, конечно, — я выполню её любую просьбу. Потому что боюсь, она будет последней.

— Зайди за мной, как и раньше… Когда мы утром шли в универ или выходили вечером погулять… — попросила Олли. Жаль, что так всё вышло.

— Да, мне будет не хватать того времени. Зайду, конечно. Дай мне полчаса, — попросила я. Олли снова кивнула.

Я зашла в свою до боли родную квартиру. Она оказалась пуста. Скорей всего, родители сидят в реанимации над моим полумёртвым телом. Или я уже не в реанимации? Чёрт, как же мне их жаль. Я ничего не могу изменить. Моя судьба решена двумя ублюдками. Навечно.