моя истерика

Мы посидели ещё пару минут. На улице началась суматоха. Бессвязные слова. Вася даже не подошёл к нам, не проверил, живы ли мы вообще или нет. Он тоже испугался.

Я стала нервничать ещё больше. Потом взяла себя в руки, открыла дверь и вышла. Вдохнула запах разлитого бензина и солярки. Мне было плевать, зато свежий холодный воздух обдул моё лицо, и я поняла, что жива.

Я могла больше никогда не увидеть снежных сугробов, голубого неба и скоростных дорог… Я могла не увидеть всех тех, кто мне дорог… Я могла не увидеть весь мир.

В тот момент я решила, что не расскажу об этом случае ни одной живой душе. Не хочу, чтобы кто-то переживал за меня. Если мама узнает, она вообще заставит меня ходить пешком в универ. Тридцать километров туда и обратно. Хорошая перспектива. Лучше так, чем лежать под капельницей или того хуже, в месте потемней…

Вася подошёл ко мне и, наконец, спросил:

- Как ты?

«Хорошо, отлично, замечательно, супер, мистер! - подумала я про себя, - куда ты смотрел? Мы все могли погибнуть! Идиот!»

- Хм, да хорошо, - соврала я. Как я ещё могу себя чувствовать, когда только что попала в аварию по твоей вине?! Зачем спрашивать, если на моём лице всё написано: отвращение, злость, гнев и жалость, - мне нужно в универ, если что будет нужно, позвонишь.

- Ладно, - ответил он и стал кому-то звонить.

Мы с девочкой, сидящей на переднем сидении, поймали попутку, точнее подошли к остановке, и машина остановилась, чтобы забрать нас. Мужчина за рулём оказался преподом в каком-то ростовском универе и добрым человеком. Он видел, что произошло, и стал нас веселить. Сказал, что такое часто бывает. Легче мне от этого не стало, зато я перестала дрожать от страха. Девушка вышла на пригородном вокзале, а меня довезли до института. Водитель не взял с нас ни копейки и пожелал удачи. Да, теперь она мне понадобится.

Я бы отдала сколько угодно денег, лишь бы оказаться дома. Дома с бабушкой, мамой, Денисом. За чашкой кофе или фруктового чая, забыв обо всём. Но я была уверена, что долго буду думать о произошедшем. Жуткие мысли долго не оставят меня в покое. Очень долго. Столкновение будет сниться мне снова и снова…

Я успела на зачёт, решила всё, что смогла. Девочки заметили, что со мной что-то не так, а я молча улыбалась. У меня тряслись руки. На второй паре я не выдержала и расплакалась. Около часа не было препода, и я успела рассказать Наташе, Вике, Таням и Даше, что со мной произошло… Я плакала, не останавливаясь. Мне было стыдно за свою слабость. Девочки не обратили на это внимания, просто обняли меня и пытались всячески успокоить. Другая половина группы прекрасно видели, что происходит, но больше никто не подошёл. Вот и хорошо. Меньше лишних вопросов, меньше жалости и лживых улыбок.

У меня появилась ещё одна фобия, ещё один ночной кошмар. Но появилось и большое желание жить. Мне дан шанс, и я не упущу его!»

(15.12.2011г.)

Даже сейчас на глазах навернулись слёзы, я быстро вытерла их бумажным платком. Целая пачка лежит у меня под рукой. Я помню каждое мгновение чётко и ясно. Иногда забываю, а иногда вижу во сне.

Первое время я боялась ездить даже в автобусе. Малейшее торможение я воспринимала, как угрозу жизни. Я боялась засыпать в маршрутках и постоянно смотрела на дорогу. Когда сидела впереди, даже просила водителя ехать аккуратней…

Вася примерно через неделю позвонил мне и сказал, что его на год лишили прав, теперь он тоже ездит на попутке. Спросил, всё ли со мной в порядке. Сказал, что девочка с ушибленной ногой попала в больницу. А о девочке, которая разбила стекло головой, нам неизвестно. Надеюсь, с ней всё хорошо.

Я привыкла ездить на машине, но после такого больше никогда не сяду с незнакомыми людьми. Мне дорога моя жизнь. Я ещё ничего не успела сделать, чтобы так рано уйти…

Я всё-таки в тот же день рассказала всё Денису. Он был в ярости. Потребовал номер водителя, я настояла не звонить никому. Всем и так тошно. Я понимаю его, он переживал. И сейчас волнуется, когда я вспоминаю тот ужас… Он прекрасно знает, как сильно я боюсь.

Иногда думаю… Что хуже: физическая боль или моральная травма?

Ведь от обеих мы плачем, словно станет легче… Но только физическая боль проходит через день, неделю, а может и месяц. А душевная боль будет жить с нами до конца… Иногда затихая, а иногда показывая своё истинное лицо. Будет жить внутри, оставляя нестираемые следы. И люди, которые причинили эту боль, тоже навсегда останутся с нами…

Поэтому иногда лучше разодрать коленку или удариться локтём, чем заводить таких знакомых…

И сейчас думаю, что физическая боль – ничто, по сравнению с душевной травмой. Может, потому, что у меня по-настоящему ничего не болело?! Но боль воспоминаний, боль от прошлого не затихает и мучает меня по ночам. Что может быть хуже?

***