Моя истинная

В этот раз в зал я вошла без объявлений, но все гости так же трепетно замерли. Я видела, они ждут… Ждут, как шакалы… Кто-то новую тему для сплетен. Кто-то очередной взбалмошной выходки. Кто-то слез и истерики…

Но в этот раз все было иначе. Я была вежлива и приветлива. Подошла лично к каждому, поздоровалась. Счастливая улыбка не сходила с моего лица. Удивительно…

– Смотрю, – одна из дам в черной шляпе с пером многозначительно подмигнула при приветствии, – «разговор» с альфой повлиял на вас благосклонно.

Дамочка подавила саркастичную ухмылку. Ее три подружки, стоящие бок-о-бок, ехидно захихикали.

Вздернув бровь, я холодно уточнила:

– Вы имеете в виду секс, верно?

Дама растерялась, поперхнулась тарталеткой, но все же неуверенно кивнула:

– Д-да, наверное…

– Предпочитаете, – я буравила ее взглядом не моргая, – чтобы я в подробностях вам описала, как это происходило?

Люди, стоящие рядом, смолкли. Не поворачивались, но слушали. «Эффект Босфорта» сработал. Дама потеряла дар речи. Ее глаза округлились, а голос задрожал:

– Нет, не хотелось бы.

– Что же, это удивительно, – я недобро улыбнулась, сделав маленький глоток шампанского. Настолько незначительный, что даже не ощутила вкуса напитка. – Я было решила, что вы совершенно забыли, с кем разговариваете, и перешагнули все возможные нормы приличия. Раз ответ «нет», то мне не придется предпринимать меры. Ну, знаете… Чтобы проучить тех, кто смеет дерзить жене альфы.

Я рассмеялась. Холодно. Пугая саму себя. Лица дам надо было видеть.

– Вы пожалуйтесь альфе? – спросила та, что с пером в шляпе. От ее неучтивого, насмешливого тона не осталось и следа.

– Зачем беспокоить занятого человека по пустякам? – обернувшись назад, я увидела в другом конце зала Босфорта. Он не сводит с меня изучающего взгляда. – С таким пустяком я разберусь сама.

– И, – недоверчиво поинтересовалась другая дама, – как же вы это сделаете?

Восприняв вопрос с энтузиазмом, я ненадолго замолчала, внимательно оглядывая зал.

– У вас милый сын, – я помахала мальчику лет пятнадцати ладонью. Тот испуганно поперхнулся и смущенно отвернулся. – Он уже обратился, кажется.

– Да, рано вышло… Слишком рано. В десять. А что? Да и вообще, как вы догадались, что он мой… – дама начала запинаться, суетиться.

– О, я чую, – удивляясь самой себе, я загадочно подмигнула. Затем указала пальцем на бабушку, одиноко подпирающую подоконник. На вид ей было около ста лет. Сколько на самом деле? Одному богу известно. – А еще я чую, что та прекрасная дама совершенно свободна и ждет своего принца на белом коне.

– Госпожа Стальнова? – дама в шляпе рассмеялась. – Да она едва ходит… Но живучая. Продержится еще лет сто. Нас всех переживет.

– Как думаете, что будет, если я велю вашему молодому и перспективному сынишке подарить брачное счастье этой милой бабуле? Будет здорово, верно! – я действовала наобум. Точно не знала, могу ли такое вытворить. Но судя по выражению лица дам – могла. Все они испуганно вздохнули, попятились назад.

Дама в шляпе всплакнула:

– Прошу, только не сын. Простите меня. Такого больше никогда не повторится.

– Мило, – я отсалютовала ей бокалом, затем нагнулась к уху и прошептала. Так громко, чтобы все главные сплетники четко уяснили. – В следующий раз, открывая рот, вспоминайте меня. Вспоминайте, что мне не жаль ваших детей, близких и любимых… Совершенно и абсолютно не жаль… Я сотру в порошок. Раздавлю. Растопчу абсолютно каждого, кто посмеет даже взглянуть на меня без уважения. И когда вы потом будете плакать, знайте – что виной всему именно вы. Не я, нет. Только вы.

Медленно отодвинувшись назад, я с ликованием смотрела на полные ужаса глаза дам, которые еще недавно смеялись. Они боялись меня. Не знаю, что именно вводило их в такой ужас… Холодный, полный предупреждения взгляд? Стальной голос? Пугающе равнодушная улыбка? Или все в месте? В любом случае, я четко поняла – победа за мной.

Развернувшись, я ощутила, как по кончикам пальцев расходится электричество. Ненависть, ярость, злость… Они наполняли меня силой и энергией. Я была в бешенстве. И это меня радовало. Парадокс!

«Срочно ко мне!», – поймала я на себе красноречивый взгляд Босфорта.

«Бегу-бегу, милый!», – вздернув бровь, я медленно и нетрепливо плыла к нему через весь зал. Изредка здоровалась с гостями, бросала дежурные фразы.

Как вдруг один из официантов, держащий два подноса, врезался в меня на ходу. Один поднос он удержал, но другой перевернулся на платье. Это было красное вино. И хоть его не было видно на черном платье, гости вокруг нас затаили дыхание.

– Простите! Простите! – испуганно затрепетал он, пытаясь обмокнуть меня салфеткой.

– Руки… Убери руки, – холодно и равнодушно отчеканила я, сжимая зубы. Парень послушал, сглотнув вязкую слюну. Довольная собой, я улыбнулась. – А теперь на колени.

– П-простите? – недоверчиво переспросил он.

От моего ледяного приказа, казалось, весь зал замолк:

– Я сказала на колени.

И он упал. Как будто провалился сквозь землю. Приподняв платье, я оголила одну ногу до колена, кивнув ему на шикарные черные туфли, украшенные стразами: