Моя история. Большое спасибо, мистер Кибблвайт

Через шесть месяцев со Второй Барбарой тоже было покончено, и вот тут мои воспоминания становятся расплывчатыми. Вполне возможно, я просто наслаждался жизнью, с распростертыми объятиями принимая революцию. Сегодня трудно объяснить, насколько сильно контрацептивы изменили наш мир. В те дни ощущение было такое, словно кто-то выпустил джинна из бутылки. Женщины сходили с ума, ну а мужчины были только рады им угождать, не так ли? А потом я повстречал Джеки, и Джеки забеременела. С этой конкретной революцией была одна загвоздка. В 1964 году раздобыть таблетки было трудновато. К концу шестидесятых с этим стало полегче, но все равно, даже если вы надеялись, что все девушки их принимали, это не всегда оказывалось так. В общем, я сам был виноват. Я никогда не спрашивал Джеки, принимала ли она противозачаточные, понадеявшись, что она это делает.

Жаклин Рикман я впервые встретил в St. Mary’s Hall осенью 1963 года. Пит встречался с девушкой по имени Долорес, а Джеки была ее подругой. Она была прекрасна, но никто из нас не был готов к тому, чтобы завести детей. К сожалению, сексуальная революция намного опередила социальную. Если от вас кто-то залетал, то первые несколько дней вам приходилось выслушивать крики своих и ее родителей, затем вы женились и находили жилье – вот и вся жизнь. Теперь эта история происходила со мной. Джеки забеременела. На меня кричали ее мама и мои родители. Потом мы поженились, и сразу после свадьбы, в начале 1964 года, я переехал к ее маме. Незадолго после того, как мне исполнилось двадцать лет, я обнаружил, что я живу в одной комнате с Джеки и нашим новорожденным сыном Саймоном в шестиэтажном жилом квартале в Уондсворте.

Сначала я был полон решимости. Не это мы планировали, но что было делать, раз мы оказались в такой ситуации. Проблема заключалась в том, что после нескольких лет мотовства по пабам и клубам дела у нас шли хорошо. Карьера в набирающей популярность группе не совместима с семейной жизнью. Меня неделями не было дома. Я возвращался домой среди ночи и пытался отсыпаться по утрам. Бывало так, что одну неделю мне удавалось немного заработать, а всю следующую я был без гроша в кармане. Я не был надежным главой семейства, примером отца, в котором нуждался мой сын Саймон, и я не был заботливым мужем, которого заслуживала Джеки. Это то, в чем я убеждал себя, будучи молодым человеком, который просто пытался откреститься от своих обязанностей. Даже спустя годы это не самая приятная для меня тема, несмотря на то, что в результате все закончилось хорошо.

Тогда я часами мог сидеть у окна этой однокомнатной квартиры и смотреть на улицу. Мне открывался весь Уондсворт, вплоть до электростанции Баттерси и дальше. И я мог видеть фургон, припаркованный внизу. Клянусь, он звал меня, искушал, и с каждым днем этот побитый старый фургон становился все привлекательнее. Он стал воплощением моей мечты – быть в группе, играть музыку. И после продолжительной и упорной работы мы наконец кое-чего достигли.

Глава 5. The High Numbers

Изменения происходили с молниеносной скоростью. Сначала весной 1964 года у нас появился новый менеджер. Хельмут Горден был немецким производителем дверных ручек, который хотел стать следующим Брайаном Эпстайном (с 1962-го по 1967-й менеджер группы The Beatles. – Прим. пер.) Он был хорошим парнем, и у него были деньги, которые он решил потратить на рок-группу, поэтому мы по вполне логичным причинам решили стали этой самой рок-группой. Он купил нам новый фургон – не суперновый, а подержанный, зато в отличном состоянии. У него даже были окна! Хельмут купил нам наши первые профессиональные усилители и привел нас в студию звукозаписи. Дальше этого дела с ним не пошли, но мы перед ним в долгу. Очевидно, он пытался заработать на нас деньги, и сомневаюсь, что у него это получилось, но он помог нам пережить эти годы.

Во-вторых, менялась наша музыка. Мы больше не были обычной кавер-группой. Мы становились довольно хорошими и самобытными исполнителями, попутно разрешая свои музыкальные разногласия. Мне нравится эта формулировка. Она такая тактичная. В действительности это значило, что мы с Питом посылали друг друга на три буквы, а Даг пытался строить из себя седовласого мудреца. Но к 1963 году в игру вступили новые силы. Разумеется, все хотели «Битлз», поэтому мы давали людям «Битлз» и играли «Twist And Shout», а Джон исполнял «I Saw Her Standing There». Раньше я больше увлекался песнями Джонни Кэша, которые, как мне кажется, лучше подходили нашей энергетике и очень хорошо у нас получались, но потом, медленно, но верно, мы начали играть Джимми Рида, Джона Ли Хукера и Сонни Боя Уильямсона. Мы исполняли «Big Boss Man», «Boom Boom» «Help Me», все в таком роде.