Моя юношеская романтическая комедия оказалась неправильной, как я и предполагал 13

– Я против… - сказал Займокуза, сидевший в другом конце круга. Стоп, так ты против… А вот другой очкарик вяло поднял одну руку.

– Я вообще не хочу заниматься промом… - сказал он, и два других синхронно кивнули. Как же я вас понимаю, ребята… Но сегодня не тот день, когда я могу позволить себе отступить. Раз уж Займокуза, тот самый Займокуза с социальными навыками на голову ниже даже моих, обратился к ученикам младших классов, которые когда-то над ним подтрунивали. Не могу же я отказаться от этой хилой связи. Нужно убедить их, хотя бы ради того, чтобы жертва Займокузы была не зря. Иначе я не смогу больше смотреть в глаза Займокузе, который будет плакать где-то на лугу в траве. Пусть хотя бы спит с миром.

Нужно приложить все силы, чтобы убедить их.

Я прокашлялся, чтобы обратить на себя внимание и медленно, размеренно, словно раскрывая какую-то тайну, начал говорить.

– Попрошу об этом никому не говорить, но пром попросили отменить.

Похоже, эта информация оказалась неожиданной, так что очки начали шуметь. Только я не понимаю, почему шумит даже Займокуза. Я же тебе ещё вчера всё объяснял. Ну ладно, можно немного оживить атмосферу рассказом.

– С другой стороны, это не более чем просьба, посему можно её проигнорировать. Да чего уж, её почти наверняка проигнорируют. В таком случае может повториться то же, что происходило на пре-проме.

– Ну так можно просто не участвовать в этом, – то ли Сагами, то ли Хатано начал со мной спорить. Я кивнул в ответ, выражая понимание, и поднял руку, мол, погоди чуть-чуть.

– Постой. Давай подумаем немного. Если отказаться от участия в проме, то потом будет сложнее показаться и на церемонии совершеннолетия, и на встречах выпускников.

По моим данным, из людей, которые не приходили на разные встречи после выпуска и церемонию совершеннолетия, лишь 0% пришло на встречу выпускников в 30 лет. По данным моего отца, даже если набраться смелости и прийти туда - половина из собравшихся будут семейными людьми, а у части из них дети в младшую школу ходят, чем можно нанести себе самому душевную рану. Приблизительная сумма на каждого - по 5000 йен, удобно оплачивать одной купюрой с изображением Хигути Итиё[27] (“Сверстники”, 1895).

– Так и туда, в принципе, можно не ходить.

Реакция очкариков неизменна.

– Я тоже так когда-то думал, – получив ожидаемый ответ, я тут же ответил и перевёл взгляд куда-то вдаль.

– Представьте себе…

Пародируя Джона Леннона, я начал рассказ:

– Утро в день церемонии совершеннолетия. За день до того ты с отцом раз в последние несколько лет вышел за покупками, и он купил тебе костюм, чтобы было в чём на собеседования ходить…

– О, началось, – отрешённо вздохнула Юигахама и показала мне рукой, мол, замолчал бы лучше. Я же продолжаю горячий рассказ, проведя руками по воротнику.

– Ты надеваешь этот костюм, и мама с папой тебя провожают до порога, словно наблюдая за взрослением сына. А мама вручает тебе 10000 йен одной купюрой, мол, вы ведь, наверно, зайдёте куда-нибудь.

Под конец пылкого предложения я помахал рукой, как это делает мать, и на лицах Займокузы и остальных появилось отвращение.

– Блин, мне уже больно…

Так и знал - это парень в его расцвете юности, Займокуза. Раньше заставлял плакать мать, а теперь девушек? Видимо, поэтому он опустил взгляд. Сагами и Хатано тоже молчат: видимо, проблемы с родителями. Это хороший момент для атаки, поэтому я продолжаю с прежней силой.

– А уже через час ты тратишь эти деньги в игровом центре, развлекаешься в Кайкацу-клаб[28], объедаешься мягким мороженым[29] и заедаешь его супом мисо. А поздно вечером ты возвращаешься домой и замечаешь, что свет всё ещё горит, хотя обычно в это время все спят - это мама тебя ждёт домой. На её вопрос, было ли весело, ты не без трудностей отвечаешь, что “обычно”, а мама, вытирая уголки глаз, говорит: “Ёшитеру, ты уже взрослый…”

– Я? Это обо мне, что ли?

– Генго-сан, как же это больно…

Сагами и Хатано похлопали Займокузу по плечу, утешая. Я же уверенно продолжил:

– Чтобы с нами не произошло того же, нам следует учиться. Нужно освоить мудрость, как правильно поступать. И пром - важная и нужная составляющая этого обучения.

В ответ послышались восторженные звуки. Улыбнувшись, я продолжил дальше.

– Но слишком изысканный и яркий пром - это для нас чересчур сложно. Поэтому нужно что-то более подходящее, что было бы для нас привычней, нужно создать успокаивающую атмосферу, чтобы получить нужные очки опыта, – закончил я, и снова началось совещание очкариков.

 – Мне кажется, что он даже прав.

 – Мне тоже больно слушать рассказ о матери.

 – По-моему, у этого парня получится.

 – Вот-вот, мне тоже не нравится, он ведь не был таким.

 – Э, Генго-сан, убери от меня свою рожу.

 – Мне неприятно это изображение с такого расстояния!

 – Так что делать будем?

 – Ну…

Юигахама следит за разговором с ничего не понимающим видом. Смотря на её уставший вид, я даже пожалел её.