Моя хранимая Химари

— Свободен, Ганс. — ответил проводивший разминку мужчина, которого означенный слуга назвал мейстером.

Человек знающий, по одному лишь этому титулу бы определил ответившего мужчину: на подконтрольных Семье фон Финстерхоф землях слуги называли мейстером лишь одну, прямо скажем, неординарную личность, про которую даже среди Семей столицы ходят слухи. Будущий глава Семьи, и на данный момент единственный мейстер основной ветви Семьи, выживший в операциях отражения недавнего нашествия орды технопокалиптиков. По официальным данным, доступным Главам Семей и военному совету Высокого трона, этот самый мейстер руководил беспрецедентной в своём роде долгосрочной акцией — постоянный укреплённый анклав… на территории ничейных земель. Ценой практически полной потери всего личного состава, он осуществил то, что, по опять-таки слухам, ни до него, ни в ближайшее время после, не были в состоянии сделать самые элитные смешанные подразделения Высокого трона — на протяжении целого полугода производились регулярные разведочно-боевые операции прямо в сердце врага, куда до означенного мейстера уже как двести сорок три года не ступала нога человека. Да, именно такой длительный срок — ровно с момента технопокалипсиса.

Ничейные земли… если и существует ад на земле, то это именно он. Отравленный воздух, вода, земля, и даже сама суть места. Практически отсутствующие природные магические источники, а те что есть — непригодны для подпитки магов. Каждый раз выглядящие по-новому техногенные ловушки и не имеющие своей ауры, и потому не определяющиеся поисковыми заклинаниями, вездесущие автоматоны. Природные аномалии и сводящие с ума галлюцинации. Постоянные рейды технопокалиптиков, из-за которых каждый раз приходится передислоцировать весь лагерь. Не покидающий ни на минуту страх удара в спину от спятившего товарища и неизбежные потери даже при самом удачном раскладе ситуации.

Но всё это у последнего мейстера Семьи позади, а сейчас его ждёт очередной неприятный разговор с гроссмейстером и Главой Семьи фон Финстерхоффов.

Вообще-то ничего не предвещает именно неприятный разговор, однако зная Главу, мейстер мог поклясться, что он, этот разговор, обязательно будет таковым. Ведь пересчитать количество встреч, после которых мейстеру, сжав челюсти до зубовного скрежета, не хотелось ударить кулаком а то и заклинанием в ближайшую стену, можно по пальцам одной руки. Причем одной руки того же трёхпалого демона, вышедшего на прямую телепатическую связь по зову мейстера.

— Будут указания уже с утра пораньше, уважаемый лэр? — Шутливым тоном бодро спросил демон. Он мог себе это позволить, так как занимал должность «меча» мейстера, то есть его личного телохранителя и ординарца, в редких случаях отсутствия телепатической связи с подчинёнными. «Уважаемый лэр» и демон пролили вместе немало крови и выпили не одну пинту доброго баварского пива в придорожных трактирах после выполнения коммандировочных заданий. Да и вообще были, как часто бывает это в Семье, друзьями детства. Для человека, чуждого касте воинов, такая дружба показалась бы странной: один неизмеримо выше по статусу, а второй растёт вместе с ним, зная что в будущем ему предстоит роль помощника, который будет подчиняться первому во всём что касается боевых действий, вплоть до жертвования собственной жизнью, если потребуется. Что взять с человека, не понимающего жизнь военной аристократии? Быть мечом члена Семьи — абсолютное доверие и высочайший статус, которого может добиться вольнонаёмный или воин не из основной ветви Семьи. А за статусом приходят и условия жизни, оплата, уникальные возможности вроде доступа в артефактные спецхраны и библиотеки Семьи. Да, за это приходится расплачиваться ограниченной свободой действий и порой рисковать жизнью, но разве кто-то из воинов может сказать, что он абсолютно свободен и никогда не рискует?

— Да, Вильгельм. Отец планирует очередную говорильню, так что будь в малой зале совещаний через двадцать девять минут и тринадцать секунд. У меня всё, отбой.

Демон по имени Вильгельм, ощущающийся мейстером в его ментальной сфере как говорящая рогатая голова с шевелюрой из спокойно тлеющих нитей вместо волос, обозначил эмоциональный посыл, который в телепатической связи можно было бы интерпретировать как жест отдания чести, и прервал связь.

Оставшийся физически и телепатически один в комнате мужчина подождал ещё несколько секунд, за которые его основа провела проверку работоспособности всех систем и тел, и со вздохом начал споро облачаться в форму с помощью телекинеза.