Моя хранимая Химари

— Это исключено. Якоин хранят у себя в головах множество тайн, причём принадлежащих не только им, а ещё и нам с Кагамимори, не говоря уже про недействующие кланы. Юто-кун, тебе придётся пойти на уступки в этом плане… чем бы не являлся этот твой загадочный «инструмент», по которому моя коллега уже вся истекла слюнями… в прямом и переносном смыслах. — Айджи Тсучимикадо.

Тоже проблема.

— Я думаю, по мере углубления сотрудничества между нами, и, соответственно, повышения степени доверия друг к другу, мы сможем прийти к компромиссу… Айджи-семпай. По крайней мере, я надеюсь на это.

Обвести всех взглядом. Уже почти как час обсуждаем детали, ходя вокруг да около. Даже небесное светило успело изменить своё положение, и вместо того, чтобы припекать сверху головы всех за пределами этого нашего уютного большого зонта над нами, «смотрит» разумным из охраны в затылок. И конца и края обсуждению не предвидится. Но это и понятно. Если бы на моём месте была бы моя предыдущая личность, имитирующая одного конкретного мейстера фон Финстерхоф, то я бы уже давно ударил бы по столу кулаком и поставил бы ультиматум собранию: или доверяете и справляемся вместе, а значит и награду тоже делим по-братски, или не доверяете и идёте лесом. Или не поставил бы. Сейчас мне сложно сказать. Но я лучше понимаю все эти нюансы. Многовековые устоявшиеся форматы общения кланов между собой не изменить за одно собрание, пусть даже значительной внешней угрозой, которая может перерасти в угрозу внутреннюю. С последним надо осторожнее — а то как бы не решили избавиться от слишком, оказывается, многое умеющего, и такого неудобного коллеги-конкурента, то есть, меня. Но вроде пока всё складывается замечательно… даже слишком. Джингуджи тоже вызвалась снабдить меня по мелочам вроде углублённых знаний по заграничным и некоторым местным редким демонам и их особенностям, что тоже лишним не будет. Это может оказаться пустышкой, ведь я и так знаю немало, как раз о «западных» представителях… а может и очень полезной информацией. Посмотрим.

— Пускай доставит вместе с лепестками сакуры ваши слова весны прохладный ветерок к нашим ногам, Юто Амакава-доно. Как сезоны сменяют один другой, так и глоток живительного доверия может прийти со временем. Я посмотрю на результаты, которые покажут доблестные молодые парни и девушки Тсучимикадо, пройдя подготовку, и приму решение. — Касури Кагамимори.

— Мудрые слова, Кагамимори-доно. Надеюсь, весной уже не будет слишком поздно.

Ну да, а я уже из-за вполне относительно нормального, пляжно-тропического антуража и степени приспосабливаемости собравшихся к новым условиям в переговорах как-то успел подзабыть, что в местных разумных может порой просыпаться особенный… колорит мышления и высказываний. Касури всё же была и является крайним примером блюстителя старых традиций, как и любой потомственный руководитель полурелигиозной организации. Можно даже предположить, что такой стиль общения для неё вообще более привычен. И что со мной, а также с остальными главами, до этого она общалась нормально, прилагая некоторые, пусть и крайне незначительные для того, чтобы их вообще необходимо было упоминать, усилия. Значит — приняла правила игры и окончательное решение, и слегка расслабилась, что заметно также по языку тела. Жаль, она не присутствует лично, так бы я знал наверняка. Возможно бы знал. Айджи Тсучимикадо и Хитсуги Якоин — наглядный пример того, что местные могут быть почти или полностью «нечитаемы».

— Я очень на это надеюсь, Кагамимори-доно. Ведь мне пригодились бы ваши клановые архивные записи о Тьме, а вам… вам бы пригодилось то, что вы увидели своим левым глазом на нашей прошлой встрече.