Моя хранимая Химари

…Нырок вниз и в сторону, пропустить управляемый файрбол мимо себя. Тело-стрела, рывок вперёд… Ку-тян, ты молодец, что активно расставляешь ловушки, но главная проблема с ними в том, что я их вижу, как на ладони, пока ты делаешь это при мне. И легко обхожу, даже без всякой магии. О, а вот и площадные пошли, с самонаведением на ауру. Тут уже без аурных обманок не получится выкрутиться… уела, да. Я обещал почти не использовать магии, кроме как для личного кокона защиты по самому минимуму, чисто на всякий случай, если ей удастся меня поймать… удалось. Почти удалось. Но этот её речитатив слишком долгий: первая сеть, моментально сжавшаяся на обманке по мне лишь скользнула, не причинив вреда, а вторую ты попросту не успеешь сделать даже своей короткой секундной мнемоформулой, и модуляцией энергоканалов обеими руками. Рывок к ней… о да, я знаю, уже даже без анализа, что ты постараешься не допустить того, чтобы я сократил дистанцию, отпрыгнув в невероятном кульбите в сторону, уходя от моих рук своим телом, гибким, словно Сидзукина живая вода. Я уже слишком хорошо тебя знаю, хотя заниматься боевой подготовкой всерьёз мы начали только пару дней назад, после того, как приехали из резиденции Касури. Нда… но всё равно, даже без моего знания, даже без аналитических возможностей, доступных никому более, кроме как Якоин в определённой мере, тебя можно словить. Вот как и сейчас. Ты ушла в сторону, оставив на месте прямо за собой ловушку, созданную артефактом. Увороты и скачки в сторону и назад ты также дополняешь работой амулета левитации — не забыла о нём, и не перестала использовать со времени, когда мы с тобой делали пробное сражение ещё у старого дома… в общем-то уже тогда ты должна была понять, что это всё против быстрых врагов, вроде ёкаев, бесполезно. Химари, например, тебя сейчас уделает в два счёта из-за того, что твоя защита ей уже более не помеха из-за улучшенной Ясуцуны да и общих магических способностей на основе её, кошки, демонической энергии. Защита — единственное, что тебя на данный момент спасает реально. И я проламываю своей специализированной магоформой магической поддержки проникающего действия ударов, усиленных с помощью Чи, которую при нашем тогдашнем бою использовать ещё не мог из-за своего недостаточно перестроенного тела. Рывок — и снова, с расстояния вплотную серия слабых но быстрых ударов, крошащих защиту, словно песочный замок. Нужно быть осторожнее, чтобы не перестараться… подумать только — ещё несколько месяцев назад я представлял собой настолько жалкое зрелище, что не мог убрать подобную защиту не то что руками, а вообще активной магией…

Увернуться от парных барьерных «покрывал», грозящих захомутать меня в своеобразную ловушку, для чего пришлось сдать так хорошо назад, и затем — очередной, обещающий стать последним рывок. Тело-стрела, удар посильнее… всё, защиты нет, а кульбит она сделать не успевает. Всё же тренированный, но обычный человек, как ни крути… даже немного жалко на её прелестном теле, сейчас обтянутом моей фирменной магически овеществлённой серой «бронёй» с белыми вставками, оставлять синяки. Жалко, но надо. Прости, Куэс, я ненадолго деактивирую, вернее ослаблю действие твоей брони…

Удар, достаточный для того, чтобы серьёзно повредить внутренности человека, приходится Ку-тян в живот и тут же смягчается пассивным действием магически овеществлённого материала, делая его приемлемым для болезненного, но не калечащего выведения из строя одной юной беловолосой особы. Ку-тян складывается пополам и падает на землю, словно подкошенная. Надо. Надо, младшая Джингуджи-Амакава. Грань, при пресечении которой отношение разумного к направлению его собственного саморазвития из определения этого направления как в сторону НЕ обременяющего боевого магического искусства (удобного лишь для самозащиты от случайного противника, и не очень удобного для командной работы с чётко поставленной целью и заранее определяемыми критериями успешности и возможности её выполнения), превращается в направленное изучение воинского магического ремесла… эта грань лучше всего постигается болью, адским трудом, стрессом и испорченными нервами. Так уж устроена психика человека, и с этим ничего не поделать пока человек остаётся именно человеком, а не улучшает своё тело, включая ответственные за сознательное принятие решений процессы в нём, до состояния, при котором его организм уже нельзя назвать человеческим.

— Си-тян…

— Вакатта, Юто-изверг-сама, нано. Вылечу… в очередной раз. — Сидзука, наблюдающая за избиением неопределённо хмыкнула, наблюдая за моими методами.

Да, Си-тян, я буду безжалостен с ней настолько же, насколько был и со всеми вами, вбивая необходимые умения кулаками и не только. И знания тоже буду впихивать так, что будет плавиться от боли голова — Ю с её слабенькой, но рабочей основой тому свидетельница.