Моя хранимая Химари

— Вы опасны для моего плана. Исчезните. — Безликий, направляя на меня свою раскрытую ладонь.

Ну что ж, гадина… ты не оставил мне выбора. Задействовать козыри Амакава! Все до единого! Это гарантированно сожжёт меня в плане возможности использовать магию, но сейчас я что так, что эдак, выписываю себе билет в один конец. Свет разлился вокруг меня… настолько плотный, что его можно потрогать рукой. «Боевой примо» и магоформа Кузунохи — активац… э-э-э?

На мою выставленную вперёд руку ложится чужая, весьма знакомая.

— Пожалуй, тебе стоит воздержаться от необдуманных поступков… хотя бы в этот раз, Юто-кун. — Исами Танигути, точнее Кузуноха Кицунэ, с некоторым весьма заметным трудом удерживая и экранируя всю ту без преувеличения сказать прорву энергии, которой бы хватило, чтобы устроить локальный магический армагеддон нескольким десяткам близкорасположенных городов страны, или создать телепорт на другой конец планеты.

— Я же говорил тебе, Кузу, что так и будет. Хмф. — Многоликий.

Между мной и Безликим стоит, неизвестно когда появившись, ещё одно, кроме Кузунохи, новое действующее лицо. Я. Я теперешний, точная копия. Стоит, скрестив руки на груди, и улыбаясь смотрит в сторону Безликого, укрытого теневой вуалью. Решил вмешаться? Ну здравствуй, «я». Давно не виделись, аватар Света. Чёртов манипулятор.

…

— Ты так уверен в своём избраннике, Свет? — Безликий.

Спокойный голос, ровные интонации… даже не вопрос, а констатация факта. А что я ожидал? Ненависти в голосе? Театральных взмахов руками, немедленных попыток выяснить отношения с помощью магии, или чего-то другого? Эти двое противостоят друг другу уже вечность, в неисчислимом количестве миров… в самом деле, словно всемогущие боги созидания и разрушения в некоторых религиях — «сверхбоги», повелевающие остальными меньшими богами. Что-то такое было на моей родине, какая-то секта фанатиков… и в этом мире тоже наверняка есть. Вот только вряд ли они догадываются, что эти две сущности являются частью одного целого, и только этому одному мир и мы все обязаны тем, что существуем в привычном нам виде.

— А ты, я погляжу, в своей избраннице уже вовсе не уверен, хе-хе. — Насмешливо, но скорее делая из этого представление для нас, смертных людей и условно смертных аякаши, говорит Многоликий.

Странное дело: хочу испытывать по отношению к нему ненависть, но не могу. Не к этой его внешней оболочке, как две капли воды похожей на мою, из-за чего было бы немного глупо испытывать к ней неприязнь, а именно к Многоликому — той сути, что подстроила всё это, скорее всего зная, что Ю, Даичи, и остальными разумными придётся пожертвовать, так как это якобы быстрейший и эффективнейший путь, по которому мне предстоит пройти для достижении цели. Не могу ненавидеть. Есть лишь раздражение, заключающееся в том, что при всём своём могуществе, он не сделал для нас, обычных разумных, всё гораздо проще, хотя и мог: попросту рассказать в самом начале о Тамамо-но-Маэ, о том, где и когда её встретить всей компанией, и уговорить работать вместе, давя на неё силой… или как-то так.

Эмоции в сторону — действие начинается! Многоликий и Безликий напряглись, ожидая действий друг друга.

Внимание! Активировано предвидение с помощью Света изменяющего настоящих и будущих событий без отвлечения от оперативной обстановки в обход команды сознанием! Экстренная деакти… деакти… вация…

* * *

* * *

* * *

Нет и больше, наверное, никогда в течении временной волны этой временной реальности и не будет более судьбоносного «сражения», чем противостояние двух сил, повелевающих, соответственно, пространством и временем, искусственностью и естественностью — не как концепциями, а как вполне применимыми к ситуации в целом понятиями, и даже, если не побояться этого слова, явлениями. Свет, сам являющийся течением времени, а потому непредсказуемый, переменчивый, и Тьма, желающая его остановить и привнести одновременно хаос и порядок, в зависимости от того, как и с какой точки зрения на эти два понятия смотреть.