Моя клыкастая любовь

И только потом я с ворчанием согласилась на прохождение этой процедуры. Хорошо, хоть яйцеклетку у меня забирали под наркозом, а то бы я их все поубивала бы, несмотря на моё миролюбие!

Потом мы дали объявление в Интернете, что ищем суррогатную мать, и уже скоро нам даже было из кого выбирать.

Адриан сам руководил всеми операциями, набрав необходимых специалистов-врачей, которым так хорошо заплатил, что они бы держали язык за зубами, даже если бы мы стали торговать украденными органами.

Наконец-то я смогла окончательно расслабиться, хотя неожиданно Дороти и другие вампирши начали бегать за мной и сюсюкаться, словно это я была беременна.

Они постоянно интересовались, как я себя чувствую, исполняли все мои желания, и даже были со мной постоянно вежливыми!

Эдриан настолько переживал за меня, что у него проявились симптомы ложной мужской беременности, то есть, начали расти живот и грудь. Я даже испугалась, что у него бюст станет даже больше, чем у меня.

Я так и не узнала, как зовут несчастную то ли мексиканку, то ли кубинку. Ведь нельзя привязываться к белым мышкам, на которых собираешься ставить опыты, верно?

Ей заранее перевели деньги, чтобы, если что, они достались её семье.

Что ж, я наслаждалась жизнью и любовью Эдриана – несмотря на то, что ему временно (я на это надеюсь), пришлось носить корсет и лифчик, а другая женщина мучилась токсикозами. Темнокожая женщина постоянно говорила нам, что просто обожает деток, и будет рада родить для нас одного, а я злорадно думала о том, что она скажет, когда "это милое чудо" начнёт пинаться.

***

Когда пришло время родов я была уже вполне готова. Эдриан обещал превратить меня в вампира, а темнокожая женщина должна была разрешиться от бремени.

Так как я всё-таки не была чужда состраданию, то потребовала, чтобы несчастную угостили наркотиками. В конце концов, даже если они и не облегчат боль, то, по крайней мере, она хотя бы сможет умереть счастливой.

Мы лежали в соседних комнатах, и половина членов семьи Кусаковампов находились рядом со мной, а остальные возле постели роженицы.

Я тоже потребовала дать мне кокаинчика, чтобы мне не было так скучно и больно перевоплощаться в вампира.

– Кто из вашей семьи самый сильный вампир? – поинтересовалась я у столпившихся возле моего ложа вампиров.

– Адриан, – чуть удивлённо поинтересовалась Селена, – а что?

– А то, что я хочу стать сильной вампиршей! – я обожгла их яростным взглядом, втягивая носом белый порошок, который выложила в красивую дорожку на антикварном столике. – Так что ты, любимый, пролетаешь, – я обворожительно улыбнулась Эдриану. – Тем более, ты всё равно настолько сильно боишься меня потерять, что мог бы прибить ненароком, пытаясь не допустить моей гибели. У тебя слишком слабые нервы – иди лучше, помоги той женщине рожать.

Эдриан послушно кивнул и удалился, бросив на меня взор, полный любви и отчаянья.

– Твоя малышка в очках и с хвостиком скоро окончательно перестанет существовать, – с грустью произнесла я ему вслед. Его плечи поникли, он всхлипнул. – Но, ничего, я надеюсь, бабочка будет куда красивее гусеницы! Так что приступай, Адриан, – торжественно заговорила я, снимая с себя ночную рубашку. Стив и Адриан уставились на моё обнажённое тело. – Так куда будете кусать? Я на всякий случай и "киску" побрила и даже клизму сделала, – я улыбнулась ещё шире.

Глава 21

– Как же меня торкнуло! – пробормотала я, с трудом приходя в себя. Ощущение было такое, словно я лет десять провела в коме, а потом неделю выпивала по поводу излечения, и теперь проснулась от похмелья, разрывающего голову на куски.

Тело тоже болело, словно меня всю ночь имела футбольная команда, а утром к ним присоединились баскетболисты.

Через мгновение я вдруг поняла, что полностью изменилась! Я начала совершать головоломные прыжки, кувыркаться в воздухе, скакать по потолку, садиться на шпагат – чего никогда раньше вообще не умела делать – а также взлетела в воздух словно ведьма!

И только через некоторое время я осознала, что все эти трюки выполняла совершенно голой, так что Адриан со Стивом едва не вывихнули челюсть и не оказались без глаз, так как таращились на меня.

– Любимая, ты уже стала одной из нас! – ко мне кинулся Эдриан, появляясь в комнате. – И я знаю, какой у тебя проявился талант.

– Какой же? – с интересом спросила я, глядя на него новыми глазами. Он был прекрасен даже с увеличившейся грудью и животом, а также с милой недельной небритостью, которую он считал своим основным шармом. Его глаза сияли любовью и сумасшествием, а густые, почти сросшиеся на переносице брови были особенно чудесными!

– У тебя попка как у Элвиса Пресли, – расплылся он в улыбке.

Я тут же с ужасом предположила, что, когда превратилась, стала похожей на своего давнего предка, Дракулу, а заодно и на Элвиса Пресли. Я становилась гермафродитом!

Осознав это, я дико завизжала, отчего во всём доме полопались стёкла.