Моя княгиня

Дождавшись, пока старый слуга вышел, закрыв за собой дверь, княгиня повернула ключ в замке. В бюро по порядку были разложены бархатные футляры с фамильными драгоценностями Черкасских, они все были помечены вензелем самой Анастасии Илларионовны, там же был большой перламутровый ларец тонкой работы и две парные шкатулки к нему, их Анастасия Илларионовна никогда не видела. Фигурный ключ торчал в замочке ларца, княгиня открыла крышку и тихо ахнула. Изумительной красоты рубиновое ожерелье из огромных кроваво красных рубинов, обрамленных бриллиантами, такие же серьги и два браслета не только поражали красотой и роскошью, они напомнили княгине, что в жилах ее невестки, а теперь и внука течет царская кровь, ведь такие драгоценности могли принадлежать только царской особе. В шкатулках лежало множество других украшений, в одной они были с изумрудами и жемчугом, а в другой - с сапфирами и бриллиантами.

В ящиках бюро Анастасия Илларионовна нашла много аккуратно запакованных золотых монет и ассигнаций, но никаких бумаг там не было. Тогда княгиня протянула руку к левой боковой стенке и нащупала выступающую фигурку амура, вырезанную чуть ниже края столешницы. Повернув фигурку по часовой стрелке, она стала ждать, через секунду внутри бюро раздался щелчок, и верхние ящики и задняя панель бюро выехали вперед. Она их вынула и в потайном углублении увидела два конверта, один - большой, а другой - маленький, и синий бархатным мешочек, расшитый непривычной вязью.

Княгиня взяла в руки конверты. На маленьком конверте было написано ее имя, а на большом была надпись: «Вскрыть после моей смерти». Завещание, догадалась княгиня. Анастасия Илларионовна открыла письмо, адресованное ей, сын писал:

«Дорогая матушка, как ужасно, что я обращаюсь к вам в самые тяжелые дни моей жизни. Я потерял самого дорого мне человека, мою милую жену, жизнь для меня теперь потеряла всякий смысл, и сегодня я просил государыню отправить меня на Кавказ, воевать за Отечество с персами. Только одно удерживает меня пока здесь - судьба моего маленького сына. Перед смертью жены я обещал ей вырастить мальчика в любви и заботе, прошу вас, матушка, пригрейте у своего сердца бедного сироту, вырастите его в Ратманове, где я был так счастлив. Отдайте ему свою любовь и нежность, а я на войне буду молить Бога за вас и за моего маленького Алешу. В мешочке, что вы видите рядом с письмом, его наследство по матери, царь Ираклий отправил его с благословением своей дочери после рождения внука, теперь оно принадлежит Алеше. Целую ваши руки, матушка, ваш сын Николай».

Анастасия Илларионовна открыла мешочек и вынула золотой крест какой-то непривычной формы. Он был украшен жемчугом и аметистами, а в центре креста переливался в свете свечей огромный бриллиант, равного которому по размерам и чистоте княгиня не видела, хотя она сама имела немало драгоценностей и бывала при всех европейских дворах, где драгоценностям знали цену.

Она положила письма и крест обратно в потайное углубление, поставила ящики бюро и панель на место, и повернула фигурку амура против часовой стрелки. Закрыв бюро на ключ, Анастасия Илларионовна взяла канделябр и пошла к выходу из кабинета. Она снова остановилась перед портретом невестки, долго смотрела на него, перекрестилась и обратилась к красавице на портрете:

- Спи спокойно, девочка, я выращу твоего сына, и он будет счастлив, обещаю тебе.

Княгиня поднялась на второй этаж и подошла к спальне хозяйки дома, в которой последний раз спала молодой женщиной. Открыв дверь, она увидела, что эта комната переделана полностью. Стены были обиты нежным шелком цвета слоновой кости с рисунком из мелких цветочков. Гардины из золотистого бархата и атласа в тон ему, такие же покрывало и занавеси в алькове, светлый персидский ковер, изящная белая мебель, - все говорило о прекрасном вкусе молодой женщины. Над комодом княгиня увидела портрет маленького мальчика с лицом ангела. Огромные черные глаза в пушистых ресницах и черные кудри достались ему от матери, а лицом он очень напоминал своего красавца отца. Ямочка, чуть наметившаяся на подбородке, говорила о том, что со временем малыш превратится в мужчину с характером.

Анастасия Илларионовна постояла у портрета, любуясь прелестным лицом ребенка. Потом оглянулась и увидела свои сундуки, внесенные в комнату, они были раскрыты. В смежной гардеробной слышался шум, это ее горничная Авдотья Ивановна развешивала платья госпожи.

- Авдотья, - позвала хозяйка, - переноси все в «голубую» спальню, я не буду спать здесь. И платья все, кроме черного, убери, завтра же закажи еще пару, пусть сделают за два дня. У нас - траур.

Княгиня взяла канделябр и вышла из комнаты, она уже не сомневалась, что найдет «голубую» спальню в привычном виде, но бережно отреставрированную, так оно и оказалось. Доброе сердце и деликатность ее покойной невестки, которые она смогла оценить только после ее смерти, тронули Анастасию Илларионовну до слез.