Моя королева

– Строгость и порядок – вот чего здесь не хватает, Маргарет. – И он потряс пальцем перед носом жены. – Я всегда говорил, что в каждом доме должен быть порядок. Вы сердитесь на меня за то, что я держу наших девиц в крепкой узде, но можете поспорить на пару ваших любимых шелковых чулок, что уж наши-то девочки никогда не стали бы сочинять такую пустопорожнюю чушь. Наши дочери понимают, что значит надлежащий порядок вещей, каково место женщины и все такое.

И герцог перевел взгляд с жены на выставку женских достоинств, аккуратно расположившихся по обеим сторонам длинного стола красного дерева. Пять пар глаз всех оттенков – от карего до зеленого – смотрели на него.

– Разве это не так, девочки?

– Да, папа, – ответил ему хор мелодичных голосов.

Чтобы успокоиться, герцог медленно втянул в себя воздух. Глядя на дочерей, он подумал, что даже для человека беспристрастного они действительно являют собой пиршество женского совершенства. Где еще найдешь такую грацию, такую естественную привлекательность? Они делают честь Англии, поскольку во всей стране не сыскать более совершенных образцов хорошего воспитания и лоска. Совершенно забыв о статье, которая только что вызвала у него такое раздражение, герцог улыбнулся под своим нависшим пудреным париком и с удовлетворенным видом поочередно окинул взглядом всех своих пятерых дочерей, от восьми до двадцати четырех лет.

Кэролайн, Матильда, Кэтрин, Изабелла и Элизабет… Родители назвали их в честь самых замечательных королев в английской истории. Каждая на свой лад была так же необычна, умна и неоспоримо утонченна, как особа королевской крови – то есть законнорожденная особа королевской крови, даже малышка Кэро, которая сейчас пила чай с таким видом, словно она сидит за столом в Кенсингтонском дворце.

И как же они были близки к тому, чтобы оказаться именно за тем столом.

Все началось примерно два с половиной века назад, с ничем не примечательной девицы по имени Элайза Фицджеймс. Из всех женщин, с которыми король Генрих Восьмой вступил в брак, с которыми он спал и некоторых даже обезглавил, ни одной не удалось так удачно подарить ему жизнеспособного наследника мужского пола – ни одной, кроме спокойной, непритязательной Элайзы, дальней родственницы короля, отстоящей от него на родословном древе на несколько поколений и одной из его самых долговременных любовниц.

Тихим осенним днем 1521 года Элайза разрешилась от бремени сыном, который унаследовал от своего легендарного родителя и рыже-золотые волосы, и пламенный темперамент. Она назвала сына Фортунатусом, что означает «счастливый», в надежде, что он избежит болезней и бедствий, которые преследовали всех остальных отпрысков короля. Так оно и оказалось – младенец вырос и превратился в рослого юношу, которого великий король с каждым днем любил все сильнее.

Но история уже была написана, и Генрих должен был жениться на испанке, Екатерине Арагонской. Поэтому он не мог признать Фортунатуса своим законным отпрыском. Вот он и сделал единственное, что мог, дабы обеспечить будущее сына, – выдал милую Элайзу за одного из своих самых преданных придворных, Синклера Дрейтона из Парброата. В обмен на состояние и благородный титул Дрейтон согласился воспитать маленького Фортунатуса как родного сына, закрыв глаза на связь жены с королем, которая длилась всю жизнь.

Этому мальчику суждено было оказаться единственным наследником Генриха мужского пола, дожившим до совершеннолетия. Но он ни в коем случае не мог унаследовать его корону. Поэтому король одарил сына высшей из всех возможных почестей – дал ему титул герцога Сьюдли.

Вот так и получилось, что два столетия спустя праправнук Фортунатуса сидел среди своего потомства, раздувая грудь, облаченную в парчовый жилет, в точности так, как это делал его коронованный предок. Аларик, хотя и был лишен судьбой королевства, находившегося сейчас в руках его отдаленного родственника из Ганноверской династии, все же считал долгом своей жизни продолжить свою полукоролевскую династию через дочерей, постаравшись добыть им хороших мужей из славных английских семейств – графов, маркизов, а может статься, даже и принца королевской крови.