Моя крайность

В успокаивающем жесте касаюсь её всклокоченных локонов, приглаживая торчащие, как у ощетинившегося котёнка, волосы. Испуг в глазах молниеносно меняется, затягиваясь вокруг расширенного зрачка, злостной поволокой.

— Идиот, — норовит ударить меня, но ей не хватает ни реакции, ни навыка ведения агрессивного рукопашного боя. — Я тебя ненавижу, — не отчаиваясь заносит в очередной раз руку, но так и не попадает в цель.

Увернувшись и скользнув ей за спину, первым делом хватаюсь за тонкие запястья, заводя и фиксируя руки так, чтобы активизировавшийся боец не смог ни ударить, ни поцарапать меня.

— Успокойся, чудо-женщина. Я просто хотел тебя проучить, — целую в макушку, чувствуя как Марго старательно запрокидывает голову, целясь мне по зубам. — Ничего личного.

— Раз ничего личного, отпусти меня.

— Обещай не драться.

— О-бе-ща-ю, — цедит сквозь зубы по слогам, перестав трепыхаться в моих руках.

Медленно разжимаю пальцы, веду ладонями от предплечий до локтей и выше, разворачивая успокоившуюся девушку за плечи к себе лицом.

— Я бы тебя убила.

— … но? — чуть посмеиваясь спрашиваю у Марго.

— Я просто тебя утоплю, — она резко толкает меня в грудь, но я не слишком сопротивляюсь, и зря.

Всплеск воды от моего падения в ванну, заглушает нецензурную брань, сорвавшуюся с моих расслабленных губ, ещё недавно растянутых в ухмылке. Суетливо вылезаю, снимаю промокшие насквозь брюки и нацепив другие, спешу в коридор, непродолжительная тишина которого, вдруг прерывается хлопком входной двери.

— Маргош!

— Чего тебе? — бросает, даже не останавливаясь.

Приходится прибавить газу, перескакивая через ступеньки, чтобы перехватить её перед выходом. Чувствуя будоражащий жар её тела под своими пальцами, словно макнув их в расплавленный, податливый воск, сам отчаянно плавлюсь, за малым не начиная стекать к Маргошиным ногам, обутым в бессменные белые кеды.

— Куда ты? — тяжело дышу, запыхавшись от спонтанной погони, не ожидая такого скоростного режима от Крайновой. Она ведь успела одеться, застегнуть сарафан на все пуговицы, обуться и податься в бега.

— Домой, — порывается толкнуть дверь, но я хватаюсь за ручку гораздо раньше, удерживая её. — Да что ж ты прицепился?! — отпихивает мою руку и выскакивает из подъезда.

Пульс, оглушающе стучит в ушах, но не от игры с Маргаритой в догонялки, а от "кошек-мышек". От того, что она притягивает меня, манит как запретная конфетка диабетика, а я с упорством придерживаюсь диеты, перебиваясь другими — как сахарозаменителями. Понимая, что нам совсем не по пути: я при всей своей жизненной благополучности не пара с целомудренным, нежным созданием — таким как Маргоша. И тут ключевая нестыковка связана ни с разницей в наших социальных статусах, а с моей неисправимой испорченностью и талантом губить других.

— Останься.

— Не сейчас, ладно? — бросает небрежно, даже не удостоив меня взглядом.

— Малая, такие дела, так не делаются, — преграждаю ей путь, даже не пытаюсь коснуться её предплечья. И не потому что боюсь спугнуть, а потому что сам не вытерплю прикосновения с бархатистой, нежной кожей. — На такое идут либо по большой любви, либо от чрезмерной дурости.

— Я…, — сорвавшимся голосом, почти на грани плача, шепчет она. Напрягает плечи и шею, опуская подбородок. Наклоняюсь, чтобы увидеть её лицо, и чувство вины неприятным холодком растекается по венам. В глазах Марго стоят слёзы.

— Ну ты же у меня не дурочка и не влюблена, — ловлю указательным пальцем слезинку, скатившуюся из-под совершенно ненакрашенных ресниц. — В меня так уж точно, это совсем не логично, — подавить надломленный смешок не получается.

— Это было жестоко.

— Как и всё в этой жизни. Прости, — нежно стираю с щеки новую влажную дорожку. — Не реви, кому говорю, не реви.

— Это не я. Дождь.

Шепчет мне в губы, согревая их вдруг онемевшую кожу, а после начинает смеяться подставляя лицо крупным каплям дождя, которые слишком быстро делают нас обоих мокрыми.

— Пошли домой, выпьем шампанское, съедим торт.

— В честь чего это?

Смаргивает с ресниц надоедливые капли, а те в свете уличного фонаря блестят, играя бликами на влажном лице.

— В честь того, что пять минут назад твоя девственность стала на год старше. С днем рождения.

Потереться кончиком носа об её нос — это самое невинное и менее для меня безболезненное, что я смог придумать.

Глава 25 "Пестики, тычинки"

Марго

Возле подъезда шумная толкотня в лучших традициях нашей популярной у наряда полиции "хрущевки", вызовы в которую совершаются с завидной частотой. В дежурке никогда не уточняют номер дома, когда слышат знакомое название улицы.

Несмотря на глубокую ночь и прошедший недавно ливень, зрителей во дворе более, чем достаточно, чтобы снимать массовку для какого-нибудь кино в жанре социального реализма. Компания присутствующих без репетиций и генеральных прогонов отыграет любой сюжет: пьяный дебош, разборки местной шпаны, бытовая ссора. По поводу последней, собственно я и примчалась на такси, с титаническим усилием отговорив Макеева от поездки со мной.