Моя крайность

Раздражающий писк подъездной двери привлекает больше моего внимания, чем вся эта информационная чушь в интернете, вычитанная мной за последние полчаса. А при виде Маргариты, я пытаюсь отключить, выработанный недавно рефлекс реагировать на нее, как ребенок на конфетку. Простенькая обертка, гораздо приятнее моему глазу. Или просто я успел подсесть на все, что связано с Крайновой, готов вопреки ничтожным остаткам разума впадать в нелепые крайности, рваться ей навстречу даже тогда, когда вроде решил не бежать больше к краю? Одинаково опасно и приблизится к ней, и остаться в стороне.

Но Марго справляется на отлично, она с завидным безразличием демонстрирует полнейший игнор, выходя из подъезда. Моя вскинутая для приветствия рука так и застывает в воздухе, когда Крайнова не поведя и бровью, проходит мимо меня, слегка склонив голову.

— Здороваться не учили? — всё же погасить гневный выпад у меня не получается. Я же не прошу бросаться мне на шею, но сказать элементарное "здравствуй", не так и сложно. — Эй, Крайнова. Оглохла?

Я делаю один размашистый шаг, и улавливая враждебность в каждом движении Маргоши, не стремлюсь до неё дотронуться. Бесполезная трата времени и энергии, лучше перегородить ей путь, чем я собственно и занимаюсь.

Марго в свою очередь суетливо маячит из стороны в сторону, удерживая до последнего темп и надежду, обойти преграду в моем лице, но при том усиленно пряча свое. Словно ей есть что скрывать.

— Посмотри на меня.

— Не буду.

Артачится как маленькая и отступает на шаг, но моей реакции хватает, чтобы ухватиться за её рубашку и дёрнуть обратно к себе. Доиграть гордую неприступность она способна за нас обоих, но сейчас не время, и не место. Признаю, я в прошлый раз умудрился сильно ее обидеть, наговорить и обвинить во многом. Но сейчас мое беспокойство куда напористее, чем ее несносный характер.

— Малая, на меня посмотри, — говорю тихо, но отрывисто, в приказном тоне, но так, чтобы не грубануть и вновь не обратить упрямицу в бегство.

Медленно поднимает голову, но всё же большая часть лица скрыта волосами, за которыми совсем не разглядеть того, что прячет Марго. Я бережно заправляю непослушные пряди за уши, открывая себе обзор, чтобы тут же нервно сглотнуть. На скуле сквозь слой пудры проглядывается ссадина, а под глазом плохо, вернее, неумело замазан синяк — свеженький, с красно-синими переливами.

— Что это? — глупо звучит, но ни спросить я не могу. Пальцы сами собой так и тянутся к ее лицу, пока другой рукой я цепко сминаю джинсовую ткань рубашки, пресекая любое резкое движение Маргариты, направленное вернуть нашим телам пионерское расстояние.

— Неважно. Мне пора, — отчаянно вырывается, строя из себя гордячку, не нуждающуюся в заботе.

— Для меня важно, — она вдруг совершенно неожиданно смотрит мне прямо в глаза и это, как удар под дых, выбивающий спасительный кислород из легких. Ведь взгляд Маргариты насыщенный болью и недоверием, переполненный какой-то мрачной тоской, заставляет мое сердце сжаться ответным тягостным унынием. — Мы можем перестать общаться. Ты вправе меня ненавидеть, — зло хмыкает, словно соглашается испытывать ненависть ко мне, что ж имеет полное право. — А я тебя игнорировать, но видеть и закрывать глаза на твои побои, не стану. Не отрицай их, — пугливо коснувшись скулы, провожу подушечкой пальца, нежно и трепетно, боясь причинить боль. Хотя какая там боль по сравнению с тем, что ей пришлось вытерпеть.

— Что у тебя случилось? И почему ты не позвонила?

— Зачем? — холодно отбивает мой вопрос своим, но если я спрашиваю с беспокойством в голосе, то Марго выбивает почву из-под ног короткой уточняющей фразой.

— Как зачем? — совершенно искренне изумляюсь, цепляясь взглядом за ее выражение лица: сердито поджатые губы и глаза, смотрящие с недовольством, не сулят мне радужного общения. — У тебя проблемы и…

— Расслабься, я больше не твоя проблема. Так что теперь можешь не напяливать трусы поверх супергеройских колготок.

— Браво! Отлично пошутила и перевела стрелки, — перехватываю её запястье, как раз в тот момент когда она норовит меня оттолкнуть. Подушечки пальцев прошибает ощутимое покалывание от того что её кожа, буквально наэлектризована. — Ну… говори, я же не отстану.

— Сомнений ноль. Избалованным мальчикам неведомо слово "отвали", — ей приходится запрокинуть голову, чтобы установить чёткий зрительный контакт. — Может по слогам? ОТ-ВА-ЛИ!

— Не перегибай, — беззлобно шепчу, словно вопрошая не доходить до грубости, слишком остро ощущая учащенный пульс, разносящий по венам трепет от близости. — А то по губам получишь.

— Лучше в другой глаз для симметрии, из меня выйдет отличная панда, — нервная ухмылка кривит Маргошины полноватые губы, отзываясь на моих памятной щекоткой, от того какой бывает сладость и податливость ее рта.

— Не беси. Это Пашка?