Моя красавица

— А ты будешь со мной, когда я сообщу новость матери?

— Я всегда буду с тобой.

* * *

— Не уверена, что у нас хватит шелка, чтобы сшить на нее платье.

Слезы Нины, полившиеся из ее глаз, когда на следующий день она узнала новость, быстро высохли и сменились уже привычными едкими комментариями. Начиналась подготовка к свадьбе года.

— И Йозеф, как твой брат-близнец, должен быть твоим шафером!

— Я люблю Йозефа, но я уже все с ним обсудил, и мы оба решили, что шафером должен быть Захар. — Алекси был бледен и напряжен, настал момент сказать матери правду.

— Захар? — Нина нахмурила тонкие брови. — Почему именно он, вы же едва знакомы! Он даже не твой коллега.

— А я думал, он твой новый лучший друг, — усмехнулся Алекси.

— Он помогает мне с благотворительностью. Это всего лишь бизнес, Алекси.

— Ты правда думала, что нравишься ему? Ты правда думала, что он действует на благо Дома Коловски? Какая же ты дура!

— Как ты смеешь говорить со мной подобным образом? Я твоя мать!

— А Захар твой сын!

Кейт никогда не думала, что может испытывать сочувствие к этой холодной, жестокой женщине, которая могла бездействовать, когда избивали ее малыша, которая бросила двоих других детей, свою плоть и кровь, в приютах, из-за которой Алекси пришлось страдать от боли, отказываясь от обезболивающих, которая унижала ее при каждой удобной возможности. Но, глядя на то, как бледнеет ее искусно накрашенное лицо, руки начинают дрожать, а ноги подкашиваются, она не могла не пожалеть ее.

— Риминик. — Нина выдохнула это роковое имя так, словно каждый день повторяла его про себя.

— Помнишь слова Захара на благотворительном балу о его детстве? — Алекси был беспощаден. — Помнишь, как ему приходилось торговать своим телом, чтобы не умереть от голода? Помнишь, что твоему сыну приходилось красть, просить подаяние…

— Хватит! Остановись, Алекси! — Кейт взяла Алекси за руку, пытаясь успокоить его. — Она услышала достаточно.

— Она не может вынести моих слов, а Захар пережил все это!

— Прости меня! — закричала Нина, и по ее щекам потекли слезы. — Прости меня, Алекси!

— Не у меня ты должна просить прощения, а у моего брата. У своего сына.

— Пойдем, Алекси, — попросила Кейт, увлекая его за собой и оставляя Лавинию успокаивать Нину.

В этом поединке не могло быть победителей и проигравших, только долгий и мучительный процесс исцеления, который еще предстояло пережить семье Коловски.

Они вышли из золотых, вращающихся дверей главного офиса и остановились на ступеньках. Алекси полной грудью вдохнул свежий, наполненный солнечным светом воздух. Впереди их ждала целая жизнь, и Кейт знала, что все будет хорошо, потому что вместо того, чтобы в спешке пойти вперед, Алекси остановился и взял ее за руку.

— Ты уверена, что все еще хочешь быть Коловски? — уточнил он, заставив ее рассмеяться.

— Вполне, — заверила его Кейт, и они вместе посмотрели на красивую старинную церковь, стоящую на другой стороне дороги.

Если бы у них была возможность, они бы поженились прямо сейчас, но вместо этого они, держась за руки, вошли в церковь и договорились о дате.

Эпилог

Кейт была уверена, что это было самое прекрасное свадебное платье в мире. Шелк, мягкий, как лепестки роз, нежно облегал соблазнительные изгибы ее тела и струился до самого пола. Это платье было сшито лучшими дизайнерами Дома мод Коловски, но это было не то самое платье Коловски. Оно так и осталось под стеклянным колпаком, потому что Кейт, как и другие невесты Коловски, не захотела выходить замуж в нем.

— Я похожа на принцессу? — в сотый раз спросила Джорджи, подергав мать за пышный подол, чтобы привлечь к себе внимание.

— Конечно, — с трудом произнесла Кейт, у которой начинали стучать зубы при мысли, что сейчас несколько сотен собравшихся будут смотреть только на нее.

Платье Джорджи было очаровательным, тоже шелковое, на тон темнее, чем у матери. В ее волосы были вплетены цветы, а ее умные глазки сияли от счастья. Она, конечно, была во много раз умнее своих сверстников, но сегодня чувствовала себя просто маленькой девочкой, одетой как принцесса и предвкушающей, что сейчас ее увидят все ее друзья. А также все, кто ее дразнил!

Но платье Джорджи было особенным не только из-за его красоты. Алекси сделал своей дочери подарок — в корсет платья были вшиты драгоценности, о существовании которых малышка и не подозревала. Они должны были увидеть свет лишь в далеком будущем, если вдруг в них появится острая необходимость. Алекси сделал так, чтобы с его девочками всегда все было хорошо, не важно, что произойдет с Домом Коловски.

Хоть они и планировали очень скромную свадьбу в узком семейном кругу, но это не остановило вездесущих репортеров. Они толпились у окон церкви, свисали с деревьев, пытаясь выяснить ответ на волнующий всех вопрос — кто же такой на самом деле Захар Беленки? Их интерес подогревала новость о том, что Нина Коловски отдыхает в частной клинике и, возможно, не сможет присутствовать на церемонии.

Но она смогла.