Читаем Моя крепость полностью

– Значит, с Серегой и Таней будешь учиться. Они тоже хорошие ребята. И тоже в команде со мной и Ванькой. – Макс снова кивнул и покачался с пятки на носки. Ира мягко улыбнулась, – Ладно, не буду тебя мучать. Ты интроверт, я поняла, я это уважаю. Как насчет вместе поужинать сегодня?

– Аааэээ.. – Макс хотел было мягко отказать, но Ира широко улыбнулась и перебила его.

– Ну, вот и договорились! До вечера!

Ириска буквально сорвалась с места на широкий бег и направилась к футбольному полю. Там уже бегало несколько человек, к которым она и присоединилась. Макс проводил ее взглядом и все-таки дошел до камня, который приметил до того, как его прервали.

Он смотрел на размытые фигуры сквозь вытянутую перед собой сигарету. Образы искажались от жара, поднимающегося от тлеющего табака.

В первый раз Макс закурил в пятнадцать, чтобы перебить мерзкий кислый запах крови. Дым заполнял нос, а горячий никотин оседал на языке и перебивал фантомный металлический привкус. Он вспомнил, какое облегчение испытал в тот вечер. Заляпанные чужой кровью пальцы тряслись, но он хотя бы смог вдохнуть.

Из обрывков воспоминаний Макса выдернул блик, потревоживший боковое зрение, – кто-то закрыл окно в общаге. Макс лениво скользнул по зданию глазами и заметил мелькнувший на крыше силуэт. Он пригляделся, поводил взглядом по крыше, но никого так и не заметил. Макс пожал плечами и вернулся к сигарете. Могло показаться.

Солнце висело над лесом, люди потихоньку стягивались к админке. Макс глянул на часы – время обеда. Встречать уже знакомые лица ему не очень хотелось, а знакомиться с новыми и подавно, поэтому он намеренно не спешил в столовую.

Шумевший за забором у реки лес принес прохладу, и Макс прикрыл глаза. Слабый ветерок трепал непослушную короткую челку и та непривычно щекотала лоб. Он попытался зачесать волосы и открыл глаза, отчетливо почувствовав на себе взгляд, – Ириска стояла у выхода с поля. Она вопросительно кивнула в сторону админки. Макс немного сморщил нос и отрицательно мотнул головой. Из всех новых знакомых Ира пока что понравилась ему больше всех, потому что в ответ на отказ она лишь пожала плечами и пошла дальше.

Макс подтянул одну ногу под себя и снова закрыл глаза. Он в очередной раз начал обдумывать свое решение, из-за которого тут и оказался. Сейчас уже пути назад не было, но интересно пофантазировать, что бы было, если бы он пошел на сделку с федералами, а не с Бергетовым. Его документы выглядели абсолютно подлинными, личное дело тоже казалось максимально достоверным. А что бы сделали федералы?

По официальной версии сюда Макса направили по решению суда, признав доводы адвоката весомыми – внезапная сирота, бедный студент, со сплошными отказами от потенциальных работодателей из-за очной формы обучения, украл всего-то пару раз, да и то только самое необходимое, ну стащил пару кошельков, не в колонию же его.

Как обстояло его зачисление в этот интернат на самом деле, Макс понятия не имел. Но оно и к лучшему – он и так слишком много знал, и сон его был беспокойным. С одной стороны, выбор именно этого интерната был логичен – в такой дыре его станут искать в последнюю очередь. С другой стороны – тут он находится среди реальных уголовников, возможно убийц, совершенно точно наркоманов (он вспомнил Олесю – типичная кокаинщица – зрачков почти не видно, красный облупленный нос, длинные рукава, шмыгала постоянно, кожа бледная и в красных пятнах) и черт знает кого еще. Безопасно ли здесь находиться вообще кому-либо?

Его размышления прервали голоса. Народ потихоньку выходил из админки, значит, Макс уже мог спокойно поесть в относительном одиночестве. Он отщелкнул пальцами давно истлевший бычок и спрыгнул с камня. Солнце нещадно обожгло затылок. Макс бы сейчас с удовольствием нырнул в бассейн, но учитывая, что свою спину он отныне будет скрывать, это не вариант.

Уже у дверей админки Макса окликнул Палыч.

– Максим! Я как раз к тебе шел. Твоя карточка готова. – Палыч открыл плотную папку и повернул к Максу, – Распишись вот тут и верни временную.

Новая карточка оказалась слишком персонифицированной – на ней были полные ФИО, дата рождения, номер бокса и даже фотография из личного дела. Получив ее и наставления от Палыча всегда носить ее с собой и зайти к трем часам к Даниилу Егоровичу, Макс коротко кивнул и пошел в админку.

Столовая оказалась заполненной почти на треть. Ближе к окну сидели Иван с Игорем и что-то бурно обсуждали. Макс сделал вид, что не заметил их и понадеялся, что они тоже достаточно увлечены беседой, чтобы не заметить его появления. Поэтому он, лавируя за колоннами, направился к прилавку.

– Макс! – «не прокатило…». Он обернулся на голос Ивана, натянуто улыбнулся и кивнул. Активной жестикуляцией Иван показал, что они ждут его за своим столом. Макс вздохнул и принялся набирать еду. Он тянул время. Снова общаться с Игорем страшно не хотелось, но он надеялся, что присутствие Ивана сгладит углы.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Анархия
Анархия

Петр Кропоткин – крупный русский ученый, революционер, один из главных теоретиков анархизма, который представлялся ему философией человеческого общества. Метод познания анархизма был основан на едином для всех законе солидарности, взаимной помощи и поддержки. Именно эти качества ученый считал мощными двигателями прогресса. Он был твердо убежден, что благородных целей можно добиться только благородными средствами. В своих идеологических размышлениях Кропоткин касался таких вечных понятий, как свобода и власть, государство и массы, политические права и обязанности.На все актуальные вопросы, занимающие умы нынешних философов, Кропоткин дал ответы, благодаря которым современный читатель сможет оценить значимость историософских построений автора.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Дон Нигро , Меган ДеВос , Петр Алексеевич Кропоткин , Пётр Алексеевич Кропоткин , Тейт Джеймс

Фантастика / Публицистика / Драматургия / История / Зарубежная драматургия / Учебная и научная литература
Забытые пьесы 1920-1930-х годов
Забытые пьесы 1920-1930-х годов

Сборник продолжает проект, начатый монографией В. Гудковой «Рождение советских сюжетов: типология отечественной драмы 1920–1930-х годов» (НЛО, 2008). Избраны драматические тексты, тематический и проблемный репертуар которых, с точки зрения составителя, наиболее репрезентативен для представления об историко-культурной и художественной ситуации упомянутого десятилетия. В пьесах запечатлены сломы ценностных ориентиров российского общества, приводящие к небывалым прежде коллизиям, новым сюжетам и новым героям. Часть пьес печатается впервые, часть пьес, изданных в 1920-е годы малым тиражом, републикуется. Сборник предваряет вступительная статья, рисующая положение дел в отечественной драматургии 1920–1930-х годов. Книга снабжена историко-реальным комментарием, а также содержит информацию об истории создания пьес, их редакциях и вариантах, первых театральных постановках и отзывах критиков, сведения о биографиях авторов.

Александр Данилович Поповский , Александр Иванович Завалишин , Василий Васильевич Шкваркин , Виолетта Владимировна Гудкова , Татьяна Александровна Майская

Драматургия