Моя кровь

Кваздар. Именно так на языке моих далеких предков звучит слово, обозначающее наихудшее место, ад, то, где живут проклятые. И именно так я называю наш мир. Кваздар. Пока никто не протестовал. Наш мир, по непонятной иронии, именовался богами при создании не иначе как Селеус, что в вкратце означает «парадиз, наилучшее место пребывания, рай». Селеус самый первый мир из когда-либо сотворенных, мир экспериментов, недоразумений, мир проб и ошибок. Черновик. На нем боги учились творить. Набивали руку. И в итоге решили оставить, как пример, забаву, безделицу. И если не пересказывать всю нудную и пыльную историю в подробностях, то прошло много, МНОГО тысячелетий, и Селеус вышел из-под контроля Пантеона. Слетел с орбиты, как плохо натянутая велосипедная цепь. Он не был так совершенен, как последующие миры, боюсь, что слово «совершенство» и близко к нему не применимо. Даже заложен он изначально был неверно. И вот наш милый парадиз превратился в мир хаоса и вечного мрака. Я не знаю, где мы сейчас. И существуем ли вообще. Оставлю науку мироздания более сведущим умам. Официально Селеус наверняка погиб, исчез в Вечном мраке, сгорел в озере огненном. А вот Кваздар – цел и здравствует. Мы вышли за пределы граней и измерений и сейчас находимся в некоем подобии вселенского порожнего ведра.

Сначала пропало солнце, а потом и прочие небесные светила. Многие реки и океаны высохли, другие – вышли из берегов. Землетрясения и ураганы сровняли города до основания. Остались лишь руины. Были построены подземные города, под землей намного безопасней, вы не представляете, сколько тварей повылазило из тьмы и Хаоса вокруг. Ну, и естественно, а как иначе, жители разделились на два лагеря. Всегда два лагеря. Свои и чужие. Наши – не наши. Одни хотели восстановить мир, исправить и каким-то образом передать его обратно Пантеону. Загвоздка лишь в том, что никто не знает ровным счетом ничегошеньки о создании материи, теории пространства и тому подобном, не сохранилось никаких записей и книг. Может, в этом и была задумка. Другие хотели, в первую очередь, уничтожить соперников, вернуть мир себе и установить новое правительство. Вряд ли боги придут в дикий восторг от подобного воссоединения и, во избежание лишних хлопот, скорее всего просто уничтожат всех нас. Нет мира – нет проблем. В выжившем простонародии стороны окрестили Злом и Добром, разумеется. Кто первый очухался, тот и выбрал себе имя поприличнее. Добро, сообразно своему статусу, принимало в свои ряды исключительно «Светлые» расы, даже список таковых составили: лесные эльфы, гномы, люди, дриады и т.д. Идеалисты. К злу отнесли, конечно, орков, вампиров, даже демонов, разгуливающих по улицам. Свалили всех остальных в кучу. В реальности однородностью в лагерях и не пахло.

Много лет назад (я буду часто произносить эти слова) от смерти меня спас Марек, темный эльф. Он же меня и в каком-то смысле воспитал, но требовал за свою помощь некоторые услуги с моей стороны. Поручения не обсуждались. Марек занял высшее место в иерархии, в прямом смысле прошел по головам, сотням голов. Проще говоря, теперь я на него работаю. Делаю то, что умею, убиваю конкурентов, попутно питаюсь. В моих жилах, как я сам часто шучу, течет не моя кровь, а кровь исключительно моих жертв, собственной не осталось. Раньше я выполнял работу не задумываясь, механически. Горе от ума, все знают. Последнее время я чаще вспоминаю лица и голоса убитых, и эти воспоминания сковывают и обездвиживают, словно кандалы. Но выхода нет. Как нет и другого мира для меня. Нужно выживать так, как можешь, вот мое главное правило, моя заповедь и главный урок Марека.

***

Измотанный, весь в пыли и грязи я с силой навалился на дверь Лагеря, охрана либо позабыла запереть ворота после моего ухода, либо заметила меня заранее, что не мудрено, я так устал, что при ходьбе гремел всеми костями.

Когда я вошел, стражник даже не посмотрел в мою сторону. Чтобы отыграться, я похлопал его по плечу. Набрякшая кровью перчатка оставила на его белой рубашке багровый отпечаток. Должно же оставаться место милым шалостям.

Если спуститься по лестнице метров на сто под землю и свернуть направо, то упрешься в роскошные покои Марека. Дверь его кабинета была последней, на ней красовался какой-то эльфийский символ, подобными значками были увешаны и все стены внутри. Я не читал по-эльфийски. Может, просто украшения или цитаты известных людей (из серии успешной мотивации), а может, смертельная черная магия. Пятьдесят на пятьдесят, с эльфами все неоднозначно. У входа не стояла охрана. Несведущий решил бы, что путь свободен и был бы мертв, не зная всех ухищрений темных.

Я медленно приблизился к двери и притормозил, разглядывая косяк. На светло-зеленой панели я заметил тонкую леску, протянутую поперек прохода. Ах, какая наивность, считать, что никто не заметил бы это самое простое взрывное устройство.