Моя "крыша" – Кремль (СИ)

– Ну а в целом, если взять нынешнюю ситуацию вокруг вашей компании? Я так понимаю, что вам, руководителям службы безопасности, не удастся так легко отмазаться, как в случае с похищением Голубева? Тут уж "стрелки" не на кого переводить? Вы же не дети и не слепые. Понятно, что у бизнеров своя "варка", и они не обязаны посвящать вас, главных "эсбистов" компании, в свои производственные и финансовые дела. И все же, все же… Вы опытные люди, обладающие доступом к серьезной информации. И не могли не заметить, не заподозрить, что в один отнюдь не прекрасный для государства и верховных властей день вся компания "Ространснефть" – хоть и не вся, но какая то ее часть – может рухнуть в тартарары. В ту самую "большую жопу", которую ты недавно поминал… Как ты понимаешь, Алексеич, я только что попытался вчерне обозначить логику следаков, которые сейчас пытаются дергать за ниточки, надеясь распутать весь клубок. Тебя в Генпрокуратуру уже дергали?

– Пока нет, – нахмурившись, сказал экс гэбист. – Завтра придется ехать… Мне назначено на час пополудни.

– Что, вообще никто из прокурорских тебя пока не допрашивал?

– Почему же… Была уже одна беседа, но разговаривали в нашем офисе.

– С кем именно ты общался?

– Есть там такой у них "важняк" по фамилии Губанов.

– Ага, дальше!

– И еще при разговоре присутствовал молодой следак.

– Не Артемом случайно его кличут?

– Верно.

– О чем спрашивали?

Иван Алексеич пожал плечами.

– Ну а как ты сам, думаешь, Петр? Про Литвинова спрашивали. Ты, должно быть, в курсе, что он в бегах? Насколько я понял, их интересует практически весь наш высший менеджмент.

– Который неожиданно для кое кого почти в полном составе оказался за рубежом?

– Речь идет о пяти, максимум шести личностях, – уточнил Иван Алексеевич. – Прокурорские изъяли наш сервер, всю нашу базу данных загребли, ни одного клочка бумаги на развод не оставили! Вот. Еще что? Такая вот неожиданная тема: Губанов поинтересовался, не было ли команды прослушивать федеральных чиновников? Он даже назвал одну фамилию – Серебрянский. Кстати, слышал, какую новость о нем запустили?

– Да, слышал.

– Смахивает на инсценировку?

– Да кто его знает, – уклончиво заметил Лещенко. – А вообще дела хреновые, Иван Алексеич, очень даже неважно все обстоит.

Он еще раз сверился с наручными часами: в аккурат в тот момент, когда секундная стрелка завершила свой последний оборот – они проговорили ровно час времени, – со стороны прихожей до их слуха донесся звук отпираемой снаружи двери.

– Что за ерунда?! – повернув голову на подозрительные звуки, доносящиеся в гостиную из прихожей, с невольной тревогой в голосе сказал экс гэбист. – Тебе не кажется, Петр, что кто то пытается вскрыть входную дверь? Или… ты что, дал кому то ключи от "явки"?

Он медленно повернулся к Лещенко и увидел черный зрак пистолета, который смотрел ему прямо в переносицу.

– Сидеть! – процедил эфэсбэшник. – Руки на подлокотники! Учти, у меня был очень трудный день, так что не стоит испытывать мои нервы!

Иван Алексеевич посмотрел на него затравленным зверем, правая его рука незаметно – так ему, наверное, самому казалось – сползла с подлокотника… Но уже спустя мгновение человек, внезапно появившийся в гостиной, зашел к нему сзади и ловко – вперехлест – набросил ему на шею удавку.

Полковник, надо сказать, отчаянно пытался сопротивляться: толкнув ногой журнальный столик – в направлении коллеги, который, впрочем, к этому был готов, – он, пытаясь запустить пальцы под захлестнувшую горло удавку, одновременно отшатнулся всем телом назад. А когда эта затея не удалась, из последних сил, набычившись, опрокинул кресло вместе с самим собой набок, очутившись таким образом на полу…

Ну и что из того? Миронов все равно упорно делал свое дело: взгромоздившись на спину жертвы – полковник и сам не заметил, как тот оказался сверху, – еще чуток придушил ее для верности, а потом, когда "рыбина" перестала изо всех сил колотить хвостом, убрал удавку и пустил в ход наручники.

* * *

– Ну и здоров, кабанище, – отдуваясь после короткой, но яростной схватки, сказал Миронов. – Центнер веса, наверное, в нем будет?

Эфэсбэшники поставили мебель обратно на свои места, после чего сообща усадили своего обеспамятствовавшего и закованного в браслеты старшего коллегу в одно из кресел.

Обыскали, выложив изъятые предметы на журнальный столик. Лещенко выковырял из пачки сигарету, закурил, после чего с подозрением посмотрел вначале на безвольно опустившего голову коллегу, затем на своего подручного.

– Ты, часом, Мирон, не задушил его с концами?

– Все путем, командир. Вон, у него веки подрагивают…

– Не знаю, что у него там "подрагивает", но давай ка приведи его в чувство!

Миронов пнул свою жертву носком по лодыжке, потом – ради верности – дал еще легкую зуботычину.

– Открывай глаза, сука! Не фига тут прикидываться дохлым бараном!

Полковник что то прохрипел, заворочался в кресле, затем и вправду открыл глаза.