Моя летопись: 1999-2007

Знаем мы, как в России решаются социальные вопросы. Например, в 1917 году была произведена социалистическая революция. Собственность была отобрана у собственников и национализирована, причем большинство собственников были уничтожены или изгнаны. Треть дееспособного населения отправилась в лагеря, где бесплатно работала на общество. Все это сопровождалось усиленным сокращением численности населения (голод, репрессии, войны). Ну и что? С великими грехами и муками удалось решить пару-тройку второстепенных социальных вопросов (скажем, вопрос о грамотности, ничего не скажу, действительно был решен) - не главных, иначе откуда в Советской России в мирное время появились сотни детских домов с детьми-сиротами при живых родителях.

Вот так у нас решаются вопросы, и, скажите на милость, что тут может поделать «одинокая белая женщина», приятная государственная служащая средних лет и средних способностей? Ничего она поделать не может, поскольку главная ее задача - не работать, а символизировать образ «женщины в политике». Государственные способности Валентины Матвиенко - это такой же миф, как ум Хакамады, про который я десятилетиями слышу и никаких следов которого не могу отыскать. Но Ирина Мицуовна кажется умной, а Валентина Ивановна выглядит правильной работницей, прошли они по какой-то квоте «для дам-с» в бассейн с крокодилами русской политики. И усталый взгляд правителя, упершись в вереницу унылых, некрасивых, вечно что-то бубнящих царедворцев, конечно, отдыхает на аккуратной Валентине Ивановне, которая и причесана, и одета, и всегда так мило и почтительно рапортует. Кроме того, совершенно очевидно, что Валентина Ивановна ничего из казны не тырит, это всегда по лицу видно, и к тому же умеет как-то искусно заборматывать и зашептывать неприятные вопросы, так что они как-то съеживаются и куда-то укатываются. Портит Валентину Ивановну только одно: хроническое выражение панического ужаса в глазах во время публичных выступлений. Такое впечатление, что Валентина Ивановна все время боится сморозить и именно поэтому иногда морозит. В общем, как полномочный представитель президента Валентина Матвиенко вполне приемлема, тем более что президент сам выбирает, в какой ипостаси ему где являться, и если на невские берега он нисходит в облике Матвиенко, то так тому и быть.

Но вот разговоры о том, что Валентину Ивановну Кремль прочит в губернаторы Санкт-Петербурга, меня тревожат. Губернатор Петербурга - это не представительская должность. Будущему губернатору вообще не позавидуешь, такие завалы ему придется разгребать, из такой ямы выбираться, за такую стыдобищу отдуваться! Черная, грязная работа. Совершенно не для Валентины Ивановны, которая, как сказал поэт, «рождена для звуков сладких и молитв».

Хорошо помню, как три года назад, накануне выборов, в город прибыл известный «политкаторжанин» Марат Гельман, сын известного в прошлом советского драматурга Александра Гельмана. Гельман-старший очень волновался о путях развития социалистического производства, и в его главном произведении некий бригадир Потапов отказывался от халявной премии из принципа, борясь за правду. Гельман-младший трудится на ниве элекционного пиара, то есть за деньги (не большие, а очень большие) раскручивает и двигает кандидатов, но без гарантий, и если кандидат екнулся, Гельман премии не возвращает. Чай, не бригадир Потапов. Так вот, в 2000 году был заказ двинуть Валентину Ивановну, но даже среди нищих питерских журналистов почти что никто на это гиблое дело не подписался, не говоря уже о горожанах, которые не то из женоненавистничества, не то из женолюбия за подозрительных людей с грудями не голосуют.

И если кто-нибудь там, наверху, действительно видит в мечтах Валентину Ивановну в качестве губернаторши Петербурга, то я бы отсоветовала - будет пустая трата денег и напрасное мучительство приятной женщины.

КТО ХОЧЕТ ЖЕНЩИНУ

Пол в политике не имеет знагения, а женщина в политике ничем не лугше мужгин

Ну, вот и все, господа! Дата операции известна, пациент подготовлен, главное нынче - чтобы вовремя подвезли наркоз. Предстоящий «юбилей» успел опротиветь всем: и тем, кто был занят в его устройстве непосредственно, и тем, кто в этой трагикомической опере представлял массовые сцены, и тем, кто злобствовал на приличном расстоянии. Проворные люди успели сделать внутреннюю отделку своих трехэтажных домиков имени трехсотлетия Санкт-Петербурга, а кто не успел, сам виноват. Теперь уж - ay, братец. Более ничего не предвидится. Отруби в юбилейном корыте закончились. Кормушка переезжает неведомо куда. В народе обсуждают темы двух видов - как подгадать, чтобы смыться на конец мая из города, и здорово ли питерские власти шлепнутся или так себе.