Моя любимая девочка

– Да, – кивнула Лисьева, во все глаза глядящая на Мельникова. Видимо, в данный момент он казался ей одновременно олицетворением и той силы, которая может упрятать ее за решетку, и той, которая может ее от этой решетки уберечь, в зависимости от того, как она будет себя вести. И теперь Ксения слушала подполковника Мельникова очень внимательно, ловя каждое его слово.

– Затем, – продолжал подполковник, – вы звоните нам. Но, естественно, не из санэпидемстанции. Сообщаете весь ход беседы. Затем, в назначенный срок, едете с проверкой туда, куда вас направит Коробейников. Там действуете по его сценарию, не забыв, опять же, включить диктофон. Затем указываете на нарушения и, получая предложение взять деньги, естественно, соглашаетесь. И берете. Слышите, обязательно берете, да еще и пересчитываете прямо на месте, поняли?

– Да, поняла. А дальше?

– А дальше уже наша работа, – буркнул Мельников. – Точнее, даже обэповцев. А теперь повторите мне все, что я вам сказал.

Лисьева, торопясь и волнуясь, повторила инструкцию Мельникова. Тот остался удовлетворенным и стал показывать Ксении Валентиновне, как пользоваться миниатюрным диктофоном. Когда она на его глазах несколько раз включила и выключила его, а затем повторила всю процедуру, спрятав диктофон за обшлаг рукава халата, Мельников довольно кивнул.

– Теперь можете возвращаться, – сказал он. – Только помните: если Коробейников надавит на вас и вы «расколетесь» – все пропало. И тогда не уверен, что мы сможем вас уберечь. Так что помните – максимум спокойствия и выдержки. И не поддавайтесь на его провокацию, если она последует.

Лисьева серьезно кивнула и ушла. Мельников и я остались вдвоем.

– Надеешься, что выгорит? – спросила я.

– Надеюсь, – признался Андрей. – Шансы, правда, не очень велики, хотя… Коробейникова не трогают, он может считать себя в безопасности, устранив Белокопытову, и продолжать свою привычную деятельность.

– Так ты уверен, что это он ее и убил? Или дал такое приказание?

– На сто процентов я, конечно, не уверен, но пока это кажется мне самой вероятной версией. Ведь Белокопытова становилась опасной для него, как ты сама понимаешь. Ясно же, что мы установим, где куплена водка, поедем туда, поднимем документы и обнаружим на акте фамилию Натальи Иннокентиевны. И, естественно, именно с ней и начнем беседу в первую очередь. А она, перепуганная насмерть, тут же выдаст самого Коробейникова, постаравшись свалить всю вину на него. Понятно, что он хотел по максимуму нейтрализовать Белокопытову!

– Да, но убийство… – нерешительно проговорила я.

– Танюша. – Мельников посмотрел на меня чуть снисходительно. – Там, где речь идет о деньгах или о собственной безопасности, люди забывают о таких понятиях, как моральные принципы или человеколюбие. И ты прекрасно об этом знаешь!

– Да, знаю, к сожалению, – вздохнула я. – Итак, нам остается только ждать?

– Пока да, – развел руками Мельников. – Я, естественно, немедленно подключаю ребят из ОБЭПа и возлагаю на них всю ответственность. Кроме того, думаю, что вот-вот должен заговорить Мерзляев. Он же тоже в первую очередь озабочен спасением собственной шкуры. Так что долго покрывать Коробейникова он не будет. И его показания весьма важны. Хотя лучше всего взять этого Игоря Александровича именно с поличным.

– То есть согласно твоему плану?

– Да.

– Хорошо, я согласна с тобой. Только у меня к тебе еще одна просьба. Как только этот шанс появится, дай мне знать, ладно?

– Это без проблем, – легко согласился подполковник.

– И в случае откровенности Мерзляева, – добавила я.

– Хорошо, хорошо, я позвоню, – пообещал Мельников, и я распрощалась с ним.

Глава четвертая

В кафе зашел, поигрывая ключами от машины, высокий парень с квадратным лицом. Одет он был в кожаную куртку, джинсы и ботинки модного фасона. Походка его была несколько расхлябанной и носила характер некой неестественности. Было похоже на то, что парень неумело пытается показать, насколько он раскован и уверен в себе.

– Здрасьте, – произнес он чуть сквозь зубы, подходя к стойке бара.

Случилось так, что штатный бармен в этот день был болен, поэтому за стойкой стояла молоденькая официантка из новеньких. К ней-то и было обращено приветствие молодого человека.

– Здравствуйте, что желаете? – встретила его официантка заученной фразой.

– Пол-литра «Балтики» налейте. Безалкогольной, – добавил молодой человек. И, поймав несколько удивленный взгляд официантки, добавил: – Я за рулем.

Эта фраза, как считал молодой человек, должна была добавить к нему уважения со стороны служащих этого кафе. Впрочем, он как-то сразу почувствовал расположение к себе со стороны той простушки, которая находилась за стойкой. Видимо, он был в ее вкусе. Поэтому он небрежно заметил:

– Тут у вас симпатичных девушек много… Я вот одну видел такую, в сером пальто, блондинку…

– Какую это блондинку? – настороженно спросила официантка с оттенком ревности в голосе.

– Такая вся мажорная, фу-ты ну-ты, и все такое, – как мог пояснил молодой человек. – На вишневой «девятке» ездит, завтракала у вас сегодня, салат заказывала и пиццу…