- Вот как ты заговорил! Теперь слишком поздно! Давай я помогу тебе подняться на этот ящичек. Вот так хорошо! Петелька удобная? Шейку не давит? – издевался он, накинув своей жертве петлю на шею. – Что ж, прощай, мой милый друг! Я искренне сожалею о тебе! Но видать судьба у тебя такая. Ничего не попишешь, прощай. – И с этими словами он толкнул Гришиного друга. Витька оступился, слетел с ящика, пару раз дернулся и замер. Кончено… Я закрыла глаза, но все равно видела перед собой висельника.
- Отлично! Дело сделано. Записочку положим в карман и можно сматывать удочки. Где тут эта дрянная кошка? Вот черт, сбежала. Ну, ничего, где-нибудь подохнет. Хорошо я ей двинул, аж кости затрещали! – новоявленный убийца забрал фонарь и вышел. Склад погрузился в густую, липкую, обволакивающую темноту и тишину. Где-то там висел, чуть покачиваясь, несчастный Витька, еще недавно бывший веселым. Жизнерадостным парнем, а теперь, ставший хладным трупом. Мысль о трупах породила во мне панический ужас. Я больше не могла оставаться здесь ни минуты. Постанывая от боли, я поползла к выходу. Когда я добралась до двери, то была вся мокрая от напряжения, боли и страха. Выбравшись из странного склада. Я почувствовала себя чуточку лучше и нашла в себе силы ползти дальше. Не знаю, как долго, ковыляла я на трех лапах, временами теряя сознание. Когда силы почти покинули меня, впереди тусклыми огнями замаячила трамвайная остановка, к которой я и направилась. Забившись в уголок на скамейке и свернувшись в маленький комочек чтобы было хоть чуть-чуть потеплее, я впала в лихорадочный сон, наполненный кошмарами.
Разбудил меня грохот первого подошедшего к остановке трамвая. Я хотела было вскочить и запрыгнуть в вагон, чтобы ехать на вокзал, но не смогла… Сломанная лапка, удар в бок и ночь, проведенная на морозе дали о себе знать… Лапка ужасно распухла и безжизненно висела, голова раскалывалась на части от боли, перед глазами мелькали непонятные зигзаги, все тело ломило и лихорадило. Видимо, я начинала бредить, потому что в темно-фиолетовом свете начинающегося дня я видела отвратительную старуху в черном балахоне с растрепанными седыми космами, которая лукаво посматривала на меня из-за угла остановочного комплекса и словно говорила:
- Ну, что, дорогуша. Давай познакомимся. Я – смерть. В моем черном списке ты – следующая. Иди ко мне!
Я встряхивала головой, жмурилась - и старуха исчезала, но через некоторое время с необычайной настойчивостью появлялась вновь.
Это было начало конца… О Париже можно было забыть… О том, чтобы стать человеком тем более. Как ни странно, но теперь это не вызывало у меня прежнего отчаяния, мне было все равно. Единственное, чего еще хотелось – чтобы прекратилась эта боль… Боль, плотной паутиной опутавшая мое тело… И еще… Что-то хотелось еще… Мысли путались, наскакивая одна на другую, но вот одна из них далеко опередила все остальные: «Григорий!» Я поняла, что в последние свои часы на этой бренной Земле, я хочу увидеть его!
- Но как, где? Нужно добраться до офиса. Там забраться на крыльцо и ждать – он придет, никогда не опаздывает! – Решила я. Со стоном скорее свалившись, чем спрыгнув со скамейки, я поползла поближе к трамвайным путям, чтобы не пропустить нужный маршрут. Ждать, на мое счастье, оказалось не долго и я, потратив последние силы, чтобы забраться в вагон трамвая рухнула на пол. Час был ранний, вагон почти пуст, я никому не мешала, и кондукторша, видимо, побрезговав брать руками грязную, больную кошку, оставила меня в покое…
- Только бы не упасть в обморок и не пропустить нужную остановку! – твердила я себе. Желание увидеть Григория придавало мне сил, и я смогла не только доехать до нужной остановки, выбраться из трамвая, но и дойти до нашего офиса, благо который находился недалеко. Я с великим трудом забралась на небольшое крылечко, припорошенное снегом, и упала, не надеясь больше когда-либо встать. Еще, вероятно, не было и восьми часов и окна в офисе, включая и окно в кабинете Григория, были темны. Значит, он пройдет мимо меня и я, если доживу до этого момента, смогу увидеть его…
На светло-голубом небе неторопливо выплывало солнце, разукрашивая все в жизнерадостные нежно-розовые тона… Из легких призрачно-белых облаков сыпались редкие, пушистые, почти невесомые снежинки… Легкий проказливый морозец пощипывал носы и щеки прохожим, спешащим каждый по своим делам… И только я без движения лежала на крыльце, потускневшими глазами глядя на дорогу, откуда должен был приехать Григорий. Так хотелось увидеть его в последний раз… Впрочем, для меня все сегодня было в последний раз… Я становилась чуждой этой бурной мирской суете…
На большой, застеленной мохнатым покрывалом кровати, на животе лежал мужчина средних лет в потертых голубых джинсах и синей футболке.
- Мерзкая кошка! Всего исцарапала! Спина мало того, что распухла, так еще и жжет, будто крапивой отстегали! У! Попалась бы она мне сейчас, собственноручно придушил бы! – Со злостью подумал мужчина, поморщившись от боли.