Моя любимая кошка (СИ)

- Хорошо. Только если это животное хоть мяукнет – сразу за дверь, а теперь начнем наш урок с проверочной работы. - С этими словами она раздала каждому ученику листок с заданиями. Поскольку Женя сидел один, то он мог рассчитывать только на себя, ну и на меня, конечно, только он этого, пока еще не знал. Тема работы: «Строение растительной и животной клетки» - прочитала я, а дальше – задание: Какие утверждения верны и ниже кратких предложений. На своем листочке нужно было поставить номер вопроса и рядом написать верно, или неверно. На восемь из двенадцати вопросов Женя ответил верно, даже не задумываясь, а вот четыре у него вызвали явное затруднение.

Тогда я осторожно ткнула лапкой в вопрос номер три: в рибосомах образуются сложные углеводы и смотря Жене прямо в глаза покачала головой из стороны в сторону, давая понять ему, что это утверждение неверно. Благо во времена моего обучения в университете у нас было достаточно много предметов по биологии.

- Дымка! Ты хочешь сказать, что здесь нужно писать: неверно? – зашептал он. – Я согласно покивала головой – мол, да, я так считаю.

- Эх, была, не была, - прошептал мальчик и поставил около вопроса номер три – неверно. А что в остальных? – спросил он меня. Я таким же образом подсказала ему ответы на остальные вопросы. Через пятнадцать минут учительница собрала все работы и объявила:

- Сейчас читайте параграф в учебнике и отвечайте на вопросы после параграфа, а я пока проверю ваши работы. Если будете вести себя хорошо – оценки в конце урока. – С этими словами она села за стол и углубилась в проверку.

По моим представлениям в классе должен был непременно подняться шум и гам до потолка, но мои ожидания не оправдались. Школьники сидели смирно и выполняли задания. Никто не вертелся, ни говорил, не тыкал сидящего впереди ручкой в спину, не кидался комками бумаги, в общем, ни делал ничего такого, что обычно делают ученики в обычном классе, как только учитель на что-нибудь отвлечется.

- Какой странный класс! Даже не интересно! – подумала я и от скуки начала читать вместе с Женей учебник. За пять минут до окончания урока учительница задала домашнее задание и сказала:

- Работы написали вы плохо. Критерий оценки я вам уже говорила: одни ошибка – это пятерка, две – четверка, три – тройка и четыре ошибки и больше – двойка. Женя заметно побледнел и стиснул руки в кулаки – он всегда переживал из-за оценок.

- Пятерок всего две: у Кащухиной Кати – у нее одна ошибка и у Фиркина Жени – ни одной! Поздравляю вас, ребята, - обратилась она к Жене и Кате, остальные оценки, следующие, и она перечислила оценки у остальных учеников.

- Поразительно! Невероятно! – шептал Женя, запихивая учебник и тетрадь в портфель. Я просидела с ним еще пять уроков, а потом мы пошли домой. По дороге он вдруг обратился ко мне:

- Дымка! А, может, ты человек? Где-то я читал о переселении душ. Вдруг и с тобой это случилось?

Я поразилась его проницательности, посмотрела долго-долго в его добрые мальчишечьи глаза и побежала дальше, ведь я все равно не могла рассказать ему свою историю.

Дома Женя вечером рассказывал о случившемся папе:

- Нет, пап, ты только подумай! Дымка знает биологию! Да, что биологию! Уже удивительно то, что она умеет читать! Я думаю, что раньше она была человеком, а теперь, в новой жизни стала кошкой.

- Ну, с переселением душ, Женя, ты, конечно, хватил через край. На самом деле, у тебя хорошо развита интуиция, а так как ты еще и очень впечатлительный, то тебе и показалось, что правильный ответ тебе подсказала Дымка, хотя ответил ты, естественно, сам. Но, послушай, интуиция это дело хорошее, только на нее одну рассчитывать не стоит. Поэтому иди-ка, дружок, делай уроки.

- Не поверил, - вздохнул Женя и отправился в свою комнату. Сидя за столом, он задумчиво глядел в окно, а потом сказал:

- Наверное, и в правду показалось. Пожалуй, нужно поменьше читать детской фантастики. А сейчас займусь математикой, а то завтра контрольная работа. Ох, как же надоели эти контрольные, хуже горькой редьки!

Дни шли за днями, неделя за неделей. Прошел месяц, как я поселилась у Фиркиных. Часто по вечерам свернувшись клубком в своей корзинке, я размышляла над своим положением.

- Что делать? – вставал передо мной во всей красе вопрос, который еще в девятнадцатом веке задавал Чернышевский. Остаться жить в этой семье? А сколько жить? Как обычной кошке? Максимум лет пятнадцать? Или все-таки, хоть я и в кошачьей шкуре, мне отмерена человеческая жизнь? Если мне сейчас тридцать, то это еще лет двадцать- тридцать, а то и сорок? Если так, то у меня есть шанс попасть в книгу рекордов Гиннеса, как самая живучая (хм, или долгоживущая, так вероятно правильнее) кошка на свете. Но все время быть кошкой? Изо дня в день делать кошачьи обязанности: есть из мисочки и мурлыкать у хозяев на коленях? Нет, это ужасно, даже у таких замечательных людей, как Фиркины.