Моя любимая лгунья

Она ушла, опустив голову, а я встал напротив них ощущая ком в горле, от которого не мог избавиться до самого конца этого тяжелого дня.

***

– Завтра приедет адвокат читать завещание, – оповещает за ужином Костя.

– Меня здесь уже не будет. Все, что оставили они мне, забирайте.

– Мы знаем, что ты не рвался к их деньгам, – Лена кладет на мое плечо руку и тут же одергивает, когда веду им по воздуху, желая сбросить нежелательное соприкосновение.

– Ты не можешь отказаться услышать их последнюю волю, Арс, – с нажимом произносит Костя и я поднимаю глаза.

Я хочу поспорить, но не могу. Потому что он прав.

Я хочу их услышать не из-за того, что они хотят сказать. А потому что смогу ощутить их живыми.

Киваю им всем и принимаюсь за еду.

Мы расходимся по комнатам. Как всегда, в тишине. И не выходим из них до самого утра.

В десять приезжает адвокат. Мы входим в малую гостиную, которую отец называл кабинетом и сев в кресло, так как на диване не осталось места, слушаем пожилого мужчину, который держит в руках драгоценные для всех нас по-своему бумаги.

Слова соболезнования, слова приветствия. Зачитывание основных финансовых распоряжений. Он говорит механическим голосом. Будто это статья в журнале. Уверен, когда составляли они это завещание, вокруг стояла другая атмосфера, нежели сейчас.

Становится противно, но я сижу и молча пропускаю мимо то, что мне неважно.

Кому, сколько денег они отдали? Поровну, до последнего рубля из многомиллионного состояния.

Только мне не нужно ничего.

– Могу я попросить оставить мне только этот дом, а деньги отдать Косте, Свете и Лене?

– Простите, но боюсь, что это невозможно. Камилла Аристарховна попросила передать каждому из вас письма. В них вы найдете многое из того, что она хотела вам сказать лично. То, о чем порой говорить сложно, но можно написать.

Наступила тишина. И взяв в свои руки желтый конверт, я встал и ушел.

Мои ноги принесли меня на наш пруд.

Место, которое я любил в этом доме. Сел на скамью и дрожащими руками открыл конверт, слово ощутив их рядом, и тот же цветочный аромат матери.

«Дорогой мой, потерянный сынок, Арсений. Мне так жаль, что я не набралась смелости сказать тебе многое из этого в лицо, когда ты был дома в последний раз еще при моей жизни. Сказать, как сильно ты был нам с Ромой дорог и как тяжело мне было отпускать тебя раз за разом.

Уж очень мое материнское сердце истосковалось по тебе.

Пригляди за моими цветочками. И за домом тоже. Не продавай его. Он был дорог нам с папой и подойдет для твоей семьи. А вокруг много красивых и хороших девушек, ты обязательно найдешь ту самую… Или она тебя.

Живи в нем. Заботься. А если твоя дорога ляжет далеко от него, тогда продай его тем, кто заслужит. Кто отзовется в твоем сердце, как когда-то отозвался ты в моем.

Мы тебя очень любим, и с первой секунды ты стал нашим родным сыном.

Не отказывайся от денег. Они тебе пригодятся. Даже если ты не пойдешь учиться. Пусти их в хорошее дело. Ты знал, что Рома не получил высшего образования, кроме школьного? И посмотри на него?

Мы в тебя верим.

Не сбивайся с пути и береги себя.

С любовью твои мама и папа!

Спасибо, что стал нашим сыном…»

Закончив читать, я обернулся на этот огромный дом, который казался теперь пустым и опустив голову, уже знал, что не смогу уехать из него ни сегодня, ни завтра… никогда.

Глава 2

Таисия

Я не любила несколько вещей: приезжать домой, похороны и жужжащих над ухом подруг.

Но я снова в этом доме и на этот раз, отцу важно, чтобы я была тут этим летом. Вчера были похороны двух хороших людей, которых я, к сожалению, не видела с момента отъезда в школу-интернат для девочек. А еще надо мной склонились подруги, которые, не прекращая ни на секунду, обсуждают сплетни последней недели.

– Говорю же, он вчера был на их похоронах. Спроси у Таи, она с ним даже говорила.

– О чем вы? – снимаю очки и смотрю на Дашу с Миленой.